любимых предметов, но сейчас Олег шëл на него неохотно. Слишком много лишних переживаний и мыслей крутились в голове. Нельзя с таким грузом подходить к зверю. Он только и ждëт, когда отвлечëшься, а потом как откусит полноги, и всë. Кончится карьера дрессировщика, даже не начавшись.
Но и пропускать тренировку было нельзя. Близилось традиционное выступление труппы академии на дне города — всего два месяца осталось. На праздник обычно собирается всë высшее общество, во главе с Его Императорским Величеством. А значит, каждая тренировка на вес золота. На кону, ни много ни мало, стоял билет в жизнь.
Олег покинул корпус факультета артефатологии, пересëк парк и вошëл в зверинец. Под открытым небом сразу за решëтчатыми воротами тянулись вдоль дороги два тренировочных поля. На них отрабатывались приëмы с крупными хищниками — вивернами, драконами и гидрами. Тренировались здесь только старшекурсники, освоившиеся со средними зверями и выбравшие специализацию драконоборцев.
Сразу за полями начинались павильоны с клетками. Чупакабра, минотавры, гриффоны. Зверинец Малнис мог похвастаться самой большой коллекцией зверей-людоедов если не на всëм Великополье, то в империи уж точно. Ради неë сюда часто приезжали заграничные мастера, а на показательные выступления с лëгкостью могли заглянуть цари и короли, гостящие у Его Величества.
Вольеры для тренировок располагались за павильонами. Занятия уже начались. По лабиринту клеток разлетался трескучий писк змея, громкие команды преподавателя — профессора Ирека Мамаева. На слова он, как всегда, не скупился и очень охотно комментировал каждый промах студентов.
Как и все южане, профессор был не только вспыльчив, но и отходчив. С лëгкостью он мог за небольшую оплошность обложить студента отборной бранью, а уже через пару минут похлопать его по плечу со словами: «Молодец, орёл». Покрытый рубцами настолько, что тело его скорее напоминало лоскутное одеяло, Ирек Мамаев вызывал уважение среди студентов-дрессировщик одним только видом. А уж то, с каким участием он заботился о своих подопечных, и вовсе делало его авторитет незыблемым.
— Простите за опоздание, — Олег подошëл к лавке возле вольера и принялся надевать экипировку.
Наголенники, корсет, нагрудник, наплечники, перчатки и шлем. Всë из заговорëнной кожи и настолько прочное, что даже когти гипогриффа не оставили бы царапины. Но не спасало это от ударов, потому всегда приходилось быть начеку, иначе простой взмах хвоста того же змея превратит все внутренности в кашу.
— Эээ, почему опаздываешь, а? Что значит, извините за опоздание? Я тебя на штрафной заезд на пегасе отправлю, что такое! — затараторил профессор.
— Больше не повторится.
Олег вошëл в вольер и встал возле Егора. Сейчас змеем занималась другая пара дрессировщиков, и получалось у них это вполне сносно. Один уже накинул силок на длинную шею змея, второй забрался на него верхом и пытался надеть намордник. Змею не нравилось. Он извивался, махал подрезанными крыльями, активно дрыгал лапами с тремя острыми когтями на каждой, чтобы задеть дрессировщиков. Но ничего у него не получалось.
— Да надень ты уже на него эту хреновину! Что ты, как я не знаю кто, эээ! Всю душу сейчас из зверюги выжмешь, честное слово! Почему такой неспешный, да? — волновался профессор.
— Ты чего такой расстроенный? — спросил Егор шёпотом.
— Да так, новости неприятные узнал, — также шёпотом ответил Олег.
— Надеюсь, все живы?
— Ну, как тебе сказать. Я постараюсь, чтобы скоро это было не так.
— Дружище, ты серьëзно? — Егор дëрнул его за плечо, развернул к себе лицом и попытался заглянуть в глаза. — Убить кого-то собрался? Какая-то хреновая шутка.
Но Олег уставился на свои ноги и с интересом изучал мыски ботинок.
— Вроде о таком не шутят.
— Слышь! Бросай дурью маяться. Что случилось-то?
— А ничего! Мила мне с этим новым профессором изменила.
— Нихрена себе! Ты уверен? — не поверил Егор. — Что-то мне слабо в это верится. Ну, типа, поссорились, и что? В первый раз, что ли? Но ведь она никогда ничего такого. Я бы даже и не подумал, что она на это способна.
— Раньше была не способна, а сейчас изменила. Всë когда-то бывает в первый раз.
— Не, подожди. Кто тебе вообще об этом рассказал? Может, тупо наврали? Что ты, людей, что ли, не знаешь?
Олег нервно цыкнул, не торопясь отвечать. Но всë же поднял глаза и признался:
— Никто мне ничего не рассказывал, я сам всë услышал. Сейчас на перемене стоял в очереди, а тут Кира с подружками в нескольких шагах от меня болтала. Наверное, меня они и не видели. Ну и Кира, короче, говорит такая: «Ночью, на пляже Фринн порвал на Миле платье и как начал целовать», — передразнил Олег. — Тут только дурак бы не понял, что произошло.
— Что-то брехнëй попахивает. Обычные бабские сплетни, ничего нового. А Кира вообще фантазëрка та ещё. Сама себе придумала, сама поверила и сама всем рассказала. Ты же еë не хуже меня знаешь.
Олег задумался и замолчал. Не хотелось ему признавать, что погорячился и зря раздразнил Милу. Она сильно оскорбилась и ещё долго будет остывать. С другой стороны, если Кира и правда соврала, то встретив вместо Фринна Милу, Олег избежал фатальной ошибки. С профессором разговор был бы короткий, прямым ударом в нос. А что из этого вышло бы — одному Дэву известно.
Но если Фринн и правда охмурил Милу… Одна лишь мысль об этом выводила из себя. И если это действительно так — Олег решил это твëрдо — то профессор скоро об этом пожалеет.
За опоздание профессор Мамаев поставил пару Олега и Егора в конец очереди. Пришлось мучительно долго наблюдать, как остальные ребята укрощают змея. Тот с каждым разом становился всë злее, шипел и пищал всë яростнее. А с последней парой вовсе чуть не разобрался в первую же минуту. Вывернулся и сомкнул пасть возле самой головы дрессировщика.
— Ты куда смотришь, эээ?! — взорвался профессор. — Ты туда смотри, а не сюда смотри! Что ты, как никакой, да? Я шатал твой экзамен, понял? Ничего не сдашь, если совсем живой останешься! Чучело! Иди с глаз моих, пока я не всëк тебе за всю эту самую, да!
Ребята отошли от змея, и тот сразу забился в дальний угол вольера, скрутился в клубок и накрылся крыльями. Его зелëная перламутровая кожа потускнела от усталости, покрылась свежими царапинами. Змей высунул одну морду с жёлтыми большими глазами и следил за тем, что происходит.
— Потерпи, дорогой, — ласково обратился к нему профессор. — Дети они, что с них взять? Научаться, будут вах, какими ловкими. Кусать не будет за что. А пока потерпи, да!
Змей фыркнул недовольно и стрельнул раздвоенным
