не припомню. А вы к нам зачем? К князю? Никогда в стольнице не был. Интересно там, да? Поинтереснее уж, чем у нас-то. О, вон и пришли ужо — трактир. Ух, щас на вас Хольг орать будет!
Постоялый двор мало чем отличался от остальных домов, разве что больше, да стены были выкрашены в жёлтый цвет, потерявший яркость за прошедшие годы. Справа от двери, под навесом, разместился примитивный прилавок. Тордек отошёл в сторону, смешно сморщив нос и прищурив глаз. Он явно намеревался насладиться зрелищем.
Дроган, впрочем, сильно сомневался, что трактирщик осмелиться ругаться с отрядом до зубов вооружённых людей.
Так и получилось — едва трактирщик высунул нос в дверной проём, как глаза его расширились от ужаса.
— Не сердись, отец, что потревожили твой покой, — нарочито протянул Стейн. — Нам бы на ночь остановиться. Много места не займём. Других постояльцев, если они есть, не потревожим.
Трактирщик нерешительно приоткрыл дверь, всё ещё с опаской поглядывая на гостей. Он был в одном только нательном белье и чепце, вытянувшееся лицо придавало ему довольно комичный вид.
— Н-нет других постояльцев, господин. Проходьте.
Входя внутрь, Дроган бросил взгляд через плечо. Тордек, явно разочарованный, развернулся и направился к воротам.
Внутри наёмников ждал небольшой зал с двумя длинными столами, окружёнными скамьями. Очаг в центре зала давно остыл. Трактирщик, трясущимися руками, зажёг несколько свечей, и по стенам заплясали хищные тени, словно бесы, пришедшие из самой Преисподней.
— Ужинать изволите?
— Если не затруднит, — кивнул Стейн, отстёгивая пояс с ножнами и опуская его на стол. — Но сначала покажи комнаты — пока готовишь, мы как раз туда поклажу перетаскаем.
— Комнат-то всего три. Одна общая, да две небольшие каморки. Вам отдельно одну из них приготовить?
Капитан «Сумеречных котов» фыркнул и демонстративно обвёл соратников взглядом.
— По-твоему я считаю, что мои люди слишком плохи, чтобы я делил с ними ночлег?
Трактирщик нервно стянул с головы чепец, облизал губы и, заискивающе, взглянул на Стейна снизу вверх.
— Нет, конечно же…
— Ну, вот и отлично! Давай, показывай общую комнату.
Стейн и трактирщик скрылись за дверью у дальней стены, пока остальные привязывали и чистили лошадей и перетаскивали вещи.
Час спустя весь отряд разместился за столами, уставленными пивом, хлебом и сыром. Небогатая трапеза, но посреди ночи глупо было рассчитывать на разносолы. Почти все наёмники расселись ближе к двери, лишь Стейн и Вегард о чём-то толковали в дальнем тёмном углу. Стейн скрестил руки на груди, а старик что-то доказывал ему, то и дело оглядываясь на соратников. По всему было видно, что разговор выходил жёстким.
— Ну что? — Велимира хлопнула Коли по плечу. — Как поживает твоя подружка? Ждёшь ночи с нетерпением?
— Да иди ты, — беззлобно огрызнулся черноволосый наёмник. — Посмотрим ещё, что нам эта деревня завтра предложит.
— Ну-ну, — хмыкнула Велимира, прикладываясь к кружке.
Лицо её уже заметно раскраснелось.
— Прощения просим, — подал голос одноглазый карлик, доставая перевязанную стопку бумаги, перо и чернильницу. — Сударь Дроган, не будешь ли ты столь безмерно любезен рассказать немного о себе? Кто, откуда, зачем, когда. Всё, что сочтёшь нужным.
— Это ещё зачем? — невольно нахмурился Дроган.
— Для истории, так сказать. Для потомков!
Воитель указал на разложенные на столе листы бумаги.
— Ты — хронист отряда? С каких пор у «Сумеречных котов» появился летописец?
Лицо карлика озарила довольная улыбка.
— С тех пор, как к нему присоединился я! Это моя идея. Она великолепна, не правда ли?
— Да на кой чёрт отряду наёмников летописец?
— Вот! — подал голос Коли. — Я то же самое говорил!
Карлик недовольно зыркнул на него, затем вновь повернулся к Дрогану. В голосе его появились поучительные интонации.
— Не мне читать нотации такому опытному искателю, так сказать, приключений, конечно. Но не могу не заметить, что для отряда наёмников не столь важно, что он совершил. Важно, что запомнят о нём люди. Вот для этого в отряде и нужен хороший хронист. В конце концов, все события довольно быстро превращаются в воспоминания о них. Так, стало быть, воспоминания важнее, чем само событие, разве не так? Правильно подобранные слова способны превратить кровавого душегуба в героя и образец для подражания.
— Ну, уж, — недоверчиво хмыкнул Дроган. — Ты преувеличиваешь.
— Отнюдь! Клянусь Создателем, так и есть — из любого злодея можно сотворить героя. В конце концов, ну сколько людей лично застали его за злодействами? А сколько на свете других, которые о нём только что-то где-то слышали? Расскажи им свою версию истории, освети факты с иной стороны — и всё уже не так однозначно. Вопрос лишь в том, сколько денег в это вложено!
Дроган побарабанил пальцем по столу, обдумывая эту, довольно пугающую, мысль.
— Прости, напомни, как тебя зовут? Я запамятовал.
— Фроуди, сударь!
— А чем ты занимался до того, как прибился к «Котам»?
— Я был лучшим браконьером в Медвежьем княжестве! Да-да, не удивляйся. Давненько, кажется, это было.
— Каким образом браконьер превратился в хрониста?
Карлик улыбнулся и пожал плечами.
— Ну, как это обычно бывает? Жена, дети по лавкам, кормить их чем-то надо. Рвёшь задницу, чтобы достать кусок хлеба. Потом кто-то из знакомых доносит на тебя за пару медяков, князь назначает за твою голову награду. Жена сбегает с детьми. Княжьи ищейки устраивают на облаву, ты теряешь глаз, но уходишь тайными лесными тропками. Ну и вот что прикажешь делать, куда податься? Я только и умею, что стрелять хорошо, да готовить. Но, будь я проклят, кому нужен одноглазый карлик, пусть и хороший стрелок, если у него кровь едва сворачивается? Вот и пришлось крутиться, чтобы придумать, какая от меня может быть польза.
— А грамоте где выучился?
— Так при дворе князя её и освоил. Я, по юности лет, у него чем-то вроде питомца был. Забавный карлик, шут, а при этом ещё и байки из книг травить умеет. Но потом надоел ему.
— Стало быть, твоё браконьерство — это банальная месть? И дело вовсе не
