class="p1">Можешь зимой сюда забираться, Джеймс. Джеймс покачал головой.
Только если на четвереньках, мистер Ллойд. Зимою сюда не дойти.
А кто сигналит судам?
Зимой никто, И всегда так было.
Так себе сигнальная станция.
Зимой уж точно.
А кто ее построил?
Ваши, сказал Джеймс. Хотели в самой высокой точке.
К местным-то бывает полезно прислушаться, а, Джеймс?
Пора назад, мистер Ллойд. А то дождь начнется. Дождь заморосил, когда они оказались в деревне — иголками впивался в лица. Бан И Нил подала им полотенца, жесткие, но теплые.
Спасибо, миссис О’Нил.
Она кивнула ему.
Я хочу как можно скорее перебраться в будку, сказал он.
Джеймс перевел, бабушка отправила его за Михалом.
Неделька уйдет, чтобы подготовить, мистер Ллойд.
Нормально, Михал.
Заплатите мне за починку.
Хорошо.
И за аренду. Половину того, что за коттедж.
А кто владелец будки?
Не беспокойтесь, я ему передам.
Когда дождь прекратился, Ллойд взял метлу, лопату и тряпку и вернулся в будку. Джеймс принес два ведра, бутылку моющего средства и фляжку с чаем.
Придется что-то придумать с туалетом, Джеймс. Просто дырка в земле — не очень удобно.
Можно на ведро садиться, сказал Джеймс.
Да, верно.
Только металл холодный. Особенно ночью.
Ценное соображение, Джеймс.
Они мыли и подметали, а в середине дня прошли примерно полмили до небольшой каменистой бухточки, набрали соленой воды из моря.
Здесь можно будет мыться, сказал Ллойд.
Здесь нельзя, мистер Ллойд.
Почему?
Посмотрите на течение.
Я хорошо плаваю.
Пришлете нам потом открытку из Америки. Ллойд присел рядом с Джеймсом посмотреть, как волны разбиваются о берег.
У меня тетки и дядьки в Америке, сказал Джеймс.
А сам туда собираешься?
Судном слишком долго.
Можно самолетом.
Слишком долго.
Ллойд рассмеялся.
Значит, здесь останешься.
Когда вы уедете, поселюсь в будке.
Михал с тебя денег запросит.
Запросит, сказал Джеймс. А я не заплачу. Джеймс рассмеялся.
Только вы тут платите, мистер Ллойд.
Они смотрели на морские валы.
А вот в Лондон мне бы хотелось, сказал Джеймс.
Да, хороший город.
Волны набегали на берег, когтили песок.
А с едой вы тут как будете? — спросил Джеймс.
Фасоль, яйца, все такое.
Я вам покажу, где есть пресная вода.
Спасибо.
Джеймс лег, опершись на локти.
Бабушка думает, вы каждый вечер будете при
ходить к чаю и ужину.
Иногда буду.
Ей это не понравится.
Она только рада будет от меня отделаться.
Это верно, но вдруг вы похудеете. И ваши решат, что мы вас не кормили.
Чего-чего, Джеймс? «Ирландцы заморили голодом художника-англичанина»?
Мальчик рассмеялся.
Прямо по Би-би-си покажут, Джеймс. «Таймс» пришлет корреспондента взять у твоей бабушки интервью. Коварная ирландская бабка довела до истощения великого английского художника.
Вот именно, мистер Ллойд.
Скажи, пусть не переживает. Я крепче, чем ты думаешь.
Чем с виду?
Ллойд вздохнул.
Типа того.
Джеймс растянулся на траве.
Так вы он и есть, мистер Ллойд?
Кто?
Великий английский художник.
Пока нет. Но надеюсь им стать. Хочу.
А как им становятся?
Перебравшись в цементную будку на краю утеса.
Джеймс рассмеялся.
Должно сработать.
Ллойд тоже улегся на траву.
И вы правда будете тут жить до конца лета, мистер Ллойд?
Буду, пока Массон не уедет.
Ну, это и будет конец лета.
Двое островных помогли Михалу и Франсису починить окна и двери, залатать крышу и вычистить дымоход. Соорудили кровать — топорную, но послужит, повесили полки, приколотили доску к низу двери, чтобы дождь не заливался внутрь. Когда все было готово, все островные и с ними Массон пришли полюбоваться будкой.
автопортрет: на выставке
Вы тут головой тронетесь, сказал Массон.
Это там я понемногу трогаюсь.
Островные обошли будку по кругу, снаружи и внутри. Марейд — на голове зеленый шарф — оставила на столе пакет с едой и вместе с остальными расположилась на траве: они по очереди пили из чашек чай, который Ллойд приготовил из ключевой воды, по очереди ели с тарелок фруктовый пирог, который принесла Бан И Нил. Она что-то прошептала Джеймсу.
Она волнуется, что вам будет одиноко, мистер Ллойд.
Поблагодари ее за заботу, Джеймс. Мне будет хорошо. Я привык к собственному обществу. Джеймс перевел.
А теперь она хочет знать, женаты вы или нет, мистер Ллойд.
Женат.
И как зовут вашу жену?
Джудит.
Где она? Может, приедет, чтобы вам было повеселее?
Ллойд покачал головой.
Такая жизнь не для нее. Она в Лондоне. Торгует произведениями искусства. В смысле, карги нами.
А ваши тоже покупает? — спросил Массон.
Теперь уже нет. У нас вкусы разошлись.
Но вы по-прежнему женаты?
Пока да. А вы?
Нет.
Ллойд повернулся к островным.
А вы, Михал?
Женат, сказал он. На женщине с той стороны. Оттуда.
Что это значит?
Она не с острова, мистер Ллойд.
И что это меняет?
Островным не мешает, что здесь нет магазинов, — верно, Марейд?
Марейд промолчала.
А Франсис? — спросил Ллойд. Вы женаты? Михал засмеялся.
Франсис дожидается Марейд.
Франсис засвистел и посмотрел в небо. Марейд нагнулась — завернуть остатки фруктового пирога в полотенце, собрать чашки.
Она дозреет, сказал Михал. Рано или поздно. Марейд встала, пошла в будку, оставила чашки и фруктовый пирог на столе, бормоча, приговаривая, чертыхаясь: ну их с их планами, да еще и мать сидит там на траве, раздает указания, велела Ллойду накрыть ветчину миской, заставила Джеймса перевести свои слова, приказала Франсису и Михалу отнести инструмент для уборки обратно в деревню. Делай то. Делай это. Утром. Днем. Вечером. Она ополоснула чашки, поставила на полку, вытерла руки, задержалась в будке — двигалась медленно, бесшумно, дотронулась до мольберта, его кистей, его красок, стала открывать блокноты, книги по искусству, рассматривала женщин, написанных маслом, вычерченных углем, нарисованных тушью. Мертвые женщины всё еще живы, разговаривают со мной по воле художника. Она вышла из хижины, пошла обратно к деревне, впереди всех, оставила Ллойда на краю утеса. Он достал блокнот и начал рисовать карандашом, гудя себе под нос.
Приют художника I
Единственная полка между очагом и окном, на ней четыре чашки, четыре тарелки, две миски, две кастрюли, два ножа, две вилки и четыре ложки, свет падает на угол столика и на стул под ним.
Приют художника II
