умерли в огне, как чуть не убили меня.
Извиваясь в руках Рубикса, мне удалось освободиться от его прикосновений и повернуться к нему лицом.
— Чего ты хочешь? — сплюнула я, стиснув зубы от его ужасного прикосновения.
Все в нем — от неряшливого подбородка до сальных черных волос — бесило меня.
— Я устала от того, что ты делаешь. Ты что-то от меня хочешь? Выкладывай, чтобы мне больше не пришлось подвергаться твоей грязи.
Мужчины смеялись.
Кобра захохотал.
— Черт возьми, През. Ты позволишь ей так с тобой разговаривать?
— Да, През. Отдай ее нам, и мы исправим суку, — по комнате разнеслась тошнотворная бровада Сикамора.
Рубикс мрачно рассмеялся.
— О, поверьте мне, парни, мы заставим ее, блять, заплатить, — проведя рукой по моему телу, он жестоко сжал меня пальцами. — И чего я хочу от тебя, принцесса, это чертовски больше, чем ты думаешь.
— Убери от меня руки! — я попыталась дать ему пощечину, но он ударил меня.
Моя щека горела огнем.
Рубикс прорычал:
— Заставь меня.
Я вздрогнула, когда его рука собрала мою футболку, открывая мою задницу отвратительным зевакам. Они не двигались, наслаждаясь сценой с дьявольскими глазами.
— Ты хочешь денег? Акции? Отпусти меня, и я уверена, что Артур отдаст тебе и то, и другое.
Артур никогда не заплатит — я это знала. Но я бы пообещала все, что угодно, если бы это означало, что я могу сбежать. Я могла выдержать его наказание. Я бы выжила. Но было бы глупо не драться. Черт, я бы пообещала миллионы, если бы это означало, что я могла бы уйти оттуда и покончить с этой невежественной вендеттой между отцом и сыном. Я бы пообещала мир, но как только стану свободной, то откажусь от каждого слова до единого.
Убийцы, лжецы и воры не заслуживали обещаний.
Они не знали ценности клятвы. Почему я должна быть другой?
Я закусила губу, подавляя отвращение, когда Рубикс повел меня обратно к столу и держал в плену у деревянной столешницы. Я вздрогнула, когда его пальцы вошли в меня с силой, но я не вознаградила его криком.
Он ухмыльнулся.
— Я вижу, ты не собираешься меня останавливать. Разве ты не догадалась, что мне не нужны деньги или что-то еще, чем ты, черт возьми, можешь меня подкупить? — его палец вошел глубже, заставляя меня вздрогнуть. Его голова наклонилась, когда в глазах появилось самодовольство. — Ты не мокрая... так что тебя заводит не только фамилия.
Он толкнул меня в грудь, так что мои плечи ударились о поверхность. Наклонившись надо мной, он прижал свой член в джинсах к выступу моей киски.
О боже.
Я не здесь.
Я не здесь.
Я всегда была из тех, кто тщательно охраняет себя. Я предположила, что именно поэтому мой разум впал в амнезию, когда столкнулся с чем-то слишком сложным. Я не позволяла эмоциям переполнять меня — у меня была естественная защита, которая, вероятно, была нездоровой, но я не могла по-другому.
У меня была тенденция отключаться.
Переключатель.
И если я выключусь, все будет кончено. Что бы ни случилось с того момента, это не могло повлиять на меня, потому что внутри не на что было повлиять.
— Ты слышала, что отец вдвое больше, чем его сын? — дыхание Рубикса было частым и тяжелым. — Разве ты не хочешь попробовать лучшую версию?
Я вздрогнула, пытаясь оттащить его от себя. Байкеры, которые держали меня за запястья, прежде чем снова схватить их, повалили меня, сделав беспомощной.
— Ты только опозоришь себя, — прорычала я. — Артур не просто вдвое больше тебя, я же говорила тебе, что он в сто раз лучше.
Кобра и Сикамора облизнули губы, глядя на меня слишком яркими глазами.
— Давай, делай все, что, по твоему мнению, доказывает, что ты сволочь. Но знай, я все время буду над тобой смеяться. Смеяться над своей никчемностью. Насколько ты ничтожен по сравнению с настоящим мужчиной.
«О, боже, Клео. Что ты делаешь?»
Я проглотила свой ужас. Я не хотела этого говорить.
Слишком поздно. Я должна была винить только себя.
Рубикс засмеялся, поднимая футболку повыше.
Мои зубы стиснули нижнюю губу. Я вложила в свой взгляд каждый дюйм ненависти и отвращения.
Если он хотел, чтобы я испугалась — он этого добился.
Если бы он хотел, чтобы я кричала, умоляла или плакала, он был бы очень разочарован.
«Я не стану».
Кобра и Сикамора потянули меня за запястья, прижимая к столу.
— Расскажи мне еще раз… что ты сказала об Артуре, — потребовал Рубикс.
— Да, расскажи нам ту часть, где он в сто раз больше мужчина, чем мы, — усмехнулся Кобра, посылая воздушный поцелуй в мою сторону.
— Да, в той части, где ты будешь смеяться над нами, — глаза Сикамора светились ядовитой похотью.
«Не попадайся в их ловушку».
Я знала, что они издеваются надо мной, но в то же время я не могла позволить им плохо говорить об Артуре.
Я посмотрела на всех трех ублюдков из «Кинжала с розой» и сказала громко, ясно и с величайшей убежденностью:
— Артур в тысячу раз лучше, чем вы когда-либо будете. Он найдет и убьет вас. И тогда вы сами убедитесь, насколько вы жалки на самом деле.
Рубикс мягко рассмеялся.
— Я думаю, мы увидим, не так ли, Клео? Посмотрим, кто победит в этой войне, — он положил свои холодные руки на тонкую, как бумагу, кожу моего горла.
Я замерла.
Наши глаза встретились.
Едва слышным голосом Рубикс приказал:
— Приготовьте ее. Чем раньше мы это сделаем, тем лучше.
Я хотела спросить, что произойдет.
Я хотела исчезнуть и никогда больше не открывать глаза.
Но Кобра двигался так быстро.
Все размыто.
Крик.
«Что?..»
Потом боль.
Невозможная сильная боль.
Кобра ударил меня чем-то, чего я не видела.
Боль в виске. Агония вокруг моего горла.
Я застонала, когда агония усилилась, выбросив волны черного тумана. Мой разум все глубже погружался в чернила, все быстрее и быстрее, поддаваясь тому, чем они меня ударили.
— Еще раз, — крикнул Рубикс, рассекая мою густую дымку.
Я пыталась заговорить, но мой язык не слушался.
Я попыталась пошевелиться, но мое тело исчезло.
Не было ничего, кроме мыслей, шепота и боли. Бесконечная безмерная боль.
Кобра повиновался.
Снова случилась агония.
Она врезалась в мое сознание, отправив меня в пьяную спираль.
Круг за кругом.
