нас — с ректором в обнимку.
Ощутив новый острый взгляд в спину, дернула плечами.
— Не обращай внимания, — Балиан обнял еще крепче, глядя в глаза. — Охотницы за мной всегда были, есть и будут. Ни одна из них мне не интересна.
— А я интересна?
— Не представляешь, насколько, — его рука на талии усилила нажим. Баритон приобрел глубокие интонации. — Ты единственная из местных дам не пытаешься меня соблазнить, затащить в постель или женить на себе. Это интригует и манит, Вероника. Ты интригуешь и манишь меня.
Я улыбнулась:
— А ты меня.
В глазах ректора блеснул огонёк.
— Безмерно рад.
На зависть всем незамужним леди и, сдаётся — моему бывшему, мы рассмеялись и закружились по шумному залу. В крепких мужских объятиях я потеряла счёт времени. Изредка к нам приближались пышущие ревностью молодые преподавательницы, намекая, что тоже не прочь потанцевать с начальником. Балиан деликатно отклонял все упрёки, мотивируя тем, что уже нашел себе пару на этот вечер.
Время мчалось к колдовской полуночи, зал постепенно начал пустеть.
Студенты, разбившись на парочки, отправились гулять во внутренние дворики. На один вечер их специально украсили горящими фонариками алого и золотистого тонов, а вдоль тропинок расставили дополнительные скамеечки и беседки.
— Милорд, извиняюсь, — из дивного сна, подаренного едва знакомым магом королевских кровей, выдернул хриплый голос завхоза. — Возникло кое-что непредвиденное.
Оборотень, стоя рядом, дергал носом и скрывал внушительные клыки.
— Боевики-первокурсники забрались на чердак и собираются устроить фейерверк.
Балиан остановил совместный танец и скрипнул зубами.
— Каждый год одно и то же. Вероника…
Я охотно посмотрела в красивые глаза.
— Да?
— Вынужден ненадолго тебя покинуть. — Мою руку поднесли к губам и поцеловали, чем вызвали новую волну ревности со стороны молодых преподавательниц. Часть из них так и держалась весь праздник вдоль стен, неотрывно наблюдая за мной и ректором.
Уж не черные ли проклятия они выплетают и отсылают внезапной сопернице?
Спина и макушка неимоверно пылают огнём!
— Конечно, — я пообещала, — буду тут.
Боевой маг обнял жадным взглядом, намекая на продолжение интересного вечера, и вместе с оборотнем направился из зала, попутно уточняя фамилии тех, кто нарушил Устав Академии.
Я проводила мужчин до выхода и огляделась.
Зал растерял до половины всех курсов. Те, кого я подмечала среди танцующих или близ столиков с напитками разошлись. Кристиан с Антонией тоже испарились — еще тогда, когда дракон отбил Истинную у Глэна. Его, к слову, тоже не было видно.
Растерла обнаженные плечи пальцами и направилась немного перекусить.
— А ты времени даром не теряешь, сестрица, — в спину ударил завистливый голос Мелисы.
Сводная стояла неподалеку и едко ухмылялась.
— Ты о ректоре? — Спросила, не оборачиваясь.
— О ком еще? Сначала окрутила генерала-дракона, а когда брак стремительно распался, повесилась на главу Академии. Браво. Ты не так безнадежна, как считает маман.
— Твоя маман обычная сплетница. И за папу вышла замуж ради состояния, а не по любви.
— Не смей оскорблять мою мать.
— А ты не лезь в мою личную жизнь, — я решительно оглянулась. — Наши отношения с ректором тебя не касаются!
Сводная сердито поджала губы и насупилась.
— Ах, — я прищурилась. — Люк тебе тоже понравился?
— Что с того? Ректор видный молодой мужчина. Не женат. Или думаешь, один раз пригласил на бал, и всё — теперь твой навеки?
— Всё как раз наоборот. Опыт замужества научил не верить в сказку, но ты вряд ли поймешь, — я смахнула с платья невидимые пылинки. — Бал подходит к концу. Возвращайся в общежитие.
— Не указывай мне! Мы не дома!
— Вот именно, Мел. Ты в Академии. Пора взрослеть.
Сестра что-то зло прошипела и затерялась в толпе. Я устало прикрыла глаза. Голову ломаю, как отбиться от невыносимого дракона, так еще сестрица не забывает трепать мне нервы. Попробовав сырные канапе, выпила сок и решила остудить разгоряченное лицо.
Бал почти завершился.
По залу кружились редкие парочки из числа старшекурсников.
Выплела чары незамерзания, опутала ими себя и неторопливо вышла в парк, залитый магическим светом праздничных фонарей. Кое-где на скамьях попадались студенты; некоторые, как и я, прогуливались под луной.
Люк обещал быстро вернуться, но что-то не торопился. Размышляя о знаках внимания, оказанных милордом на балу, по каменной дорожке углублялась в густую желтую темень. Студенты попадались всё реже. В основном весёлые старшекурсники. Фонарики горели через один, отчего на тропинках лежали широкие тени, напоминая провалы тьмы. Замедлив шаг, вдруг ощутила нехорошие колебания в магическом фоне.
Внезапно магия Воздуха взбесилась, окатив порывом холодного ветра.
Я задумчиво повертелась по сторонам. Густо насаженные дубы и клены, беседки, пустые скамьи. Клумбы с морозоустойчивыми цветами — тихо, безветренно. Почему сердце снедает тревога?
Женский вскрик из темноты ударил острым испугом.
— Убили!
Я толком сориентироваться не успела — из полумрака выбежали две перепуганные первокурсницы-бытовички. Девушек трясло, они заливались слезами.
— Там человек…
— Где? — Я подбежала к студенткам, взяла за ладони и усадила на ближайшую скамейку.
Девушек бил озноб. В круглых глазах бесились искры неподдельного ужаса.
— У озера, — сбивчиво объяснила брюнетка в сиреневом платье. — Кто-то лежит.
— Мы гуляли, болтали и вдруг заметили ноги, торчащие из кустов, — захлебываясь слезами, дополнила вторая. — Пошли посмотреть, а он… не двигается. И всюду кровь!
Я напряглась. Только убийства в начале учебного года и не хватает!
— Сидите тут, — строго наказала, а сама приподняла подол бального платья и осторожно, цокая по каменной дорожке каблучками, подалась в сторону озера. — Я проверю.
Серебристая гладь едва заметно мерцала издалека. Пугая и необъяснимо притягивая.
— Леди Рид, не надо, — взволнованно окликнули бытовички. — Вдруг убийца всё еще там?
— Вы правы.
Позволила магии Воздуха вырваться на волю и «прощупать» пространство. Над парком свистнул порыв, давая понять — никого. Несколько шагов под нервные всхлипы, и я оказываюсь на озерном берегу. Глубокий вдох, поворот вокруг оси, и в кустах я замечаю ноги в дорогих мужских ботинках. Сердце взмыло под горло. Студенткам не привиделось: возле маленького серебряного озера темнело нечто неподвижное.
Страх колючей удавкой опутал тело, но я заставила себя обойти пышную растительность. На пожухлой траве, в луже крови, действительно лежал мужчина. Синеватый оттенок кожи. Глаза плотно закрыты — лицо искажено судорогой боли. Это был преподаватель артефакторики Итэн Глэн.
Отрывистое дыхание застряло в горле.
Перед мысленным взором мелькнули воспоминания бала. Антония с белозубой улыбкой, ее танец с Глэном. Потом она и Кристиан ушли, а вслед за ними исчез артефактор. Совпадение?
Из мыслей выдернул шорох листвы.
В чернильных зарослях мелькнули высокие силуэты. Парк охватили грозные мужские голоса. Первым на место преступления выскочил возбужденный оборотень-завхоз. Втягивая носом воздух, он
