днем моя надежда, снова увидеть их, тает. Я себя ненавижу и уже не понимаю… Я убила живое существо! Убила! Мне бы раскаяться, но моя душа радовалась этому!
— Он не живое существо! Он беспощадный монстр! Посмотри. — она развела руки в стороны. — Оглянись по сторонам! Ты всем сделала лучше…
— Но не себе.
Аяна схватила ее за плечи и сильно тряхнула:
— Было бы лучше, если бы он тебя изнасиловал? СКАЖИ! — она начала кричать. — Тебе было бы легче от этого? Тебе понравилось чувствовать его скользкие пальцы на своем теле? Его жесткие губы на своих губах?
— НЕТ! — Королева оттолкнула от себя женщину. — Вот видишь, — ласково произнесла та, потирая ушибленный зад. — Ты должна бороться! Ради своих любимых! Бороться за свою жизнь! Борись девочка, до конца, до последнего вдоха… БОРИСЬ!
Аяна ушла, оставив Эйрин еще долго размышлять над этими словами.
Адэя стала чаще навещать девушку перед сном. Она садилась рядом, ведя непринужденную беседу, а сама в это время пожирала глазами юное тело, облаченное в прозрачный гипюр. Обводила взглядом контур губ, спускаясь по горлу к ложбинке между грудей. Облизывалась, смотря на соски. Эйрин все подмечала. Несмотря на отвращение, играла с ней. Забавлялась ее чувствами. Не подпуская близко, но и не отталкивая. Ведь Первая жена имела большую власть над сыном, которого готовили к коронации.
Вот и сейчас, следя за ее взглядом Эйрин потянулась, открывая ее взору нежную молочную кожу.
Женщина встрепенулась, а Королева не долго думая облизнула губу, издав протяжный стон, откинула волосы назад.
— Шшшто ты сссо мной творишшшь? — вдова потянулась к девушке.
Между их губами было всего лишь несколько миллиметров.
Обе жадно дышали. Одна, умирала от соблазна прикоснуться к этим губам, почувствовать их вкус, ощутить каждую трещинку. Скользнуть языком внутрь. А другая улыбалась, чувствуя свое превосходство. Обратившись, Эйрин сгребла в охапку скользкое тело, навалившись сверху, приставила к горлу вдовы кинжал.
— Никогда! Слышишь, никогда я не буду принадлежать тебе! Не надейссся! Ты мне омерзительна!
— Говори шшшто хочешь, но от своей цели я не отступлю. Это мой замок, мое Королевство и ты, лишь еще одна пешка в моей игре, детка. Холзар мертв. Его смерть сошла тебе с рук благодаря мне. Если бы я не вступилась за тебя, то твое тело уже давно болталось на виселице, а птицы выклевали бы тебе глаза.
Адэя провела языком по девичьей щеке, наслаждаясь моментом и вдыхая аромат молодой кожи.
— Если надо будет, я убью любого, кто притронется ко мне еще раз! — Белая полоснула кинжалом язык вдовы, рассекла на части и отбросив окровавленную плоть в сторону, засмеялась громко, словно в нее вселился бес, а впрочем, он и так в ней был и имя его беулл.
— Что? Язык проглотила, пиявка безродная? Теперь нечем жалить?
Адэя заревела, заерзала под ней, зажимая рот рукой. Кровь, просачиваясь меж пальцев, потекла по подбородку:
— Ты не знаешь Брэднара. Это Холзар брал нахрапом. Мой же сын изобретателен. Очень скоро ты окажешься в его постели. Это вопрос времени, но знай, мое слово много значит для него.
Она выскользнула из — под Эйрин, поправляя халат и морщась от боли во рту.
— Тебе лишь стоит позвать меня, попросить… Стать моей… — не унималась она.
— Пошла вон! — Королева Лоннлея метнула кинжал в ее сторону.
Женщина взвизгнув, тут же поспешила скрыться за дверью.
— И больше не смей приходить ко мне! Иначе смерть твоя будет страшной. Сожру тебя вместе с сыном… Высосу до дна! Пущу Ваше холеное Холлетское королевство по миру! Смрадные похотливые твари…
Остаток ночи Эйрин молилась Богам. Впервые, за долгое время. Вымаливала у Светлых прощения, молила о здоровье и благополучии своих любимых. Лишь под утро пришел сон. Крепкий. Он свалил девушку почти на целые сутки. Без видений и снов. Сон, который лечил и душу, и внутренний мир, помогая снова стать сильной.
На коронацию она не явилась. Приглашение, которое было получено накануне, жгло руки и стоило слуге покинуть гарем, тут же было выброшено в камин. Вдовы упрашивали ее, звали, говоря, какой намечается пир. Расписывали лакомства. Но воля ее была непоколебима.
— Опостылело мне это всё! Хочу домой! В Лоннлейн! Эсмонд, любимый, ну когда же ты придешь?
Вино на празднике лилось рекой, закуски были сытными и вкусными. Но Брэднар сидел с кислым лицом. Правда, вначале пиршества он вдоволь посмеялся над матерью:
— Что? Лоннлейская подстилка показала свои зубки? Или ты запустила свой язык в ее ротик так глубоко, что бедняжка откусила его?
— Заткнись, выродок! Не смей говорить со мной в таком тоне! Знай, щенок, свое место…
Он успел перехватить ее руку, прежде чем мать ударила его по лицу.
— Успокойся, мать! Я поиграюсь с ней и уступлю тебе… Отец учил делиться.
Он опять обвел глазами зал, убедившись, что Эйрин среди вдов нет, потер руки в предвкушении вечера, который он планировал с самого прибытия Королевы Лоннлейна, выжидая удобного случая. Его плоть восстала в предвкушении десерта и мужчина заерзал в кресле, поправляя вмиг ставшие тесными штаны.
Шум и пир продолжались. Подвыпившие гости вовсю горланили песни, восхваляя нового Короля.
Вдовы вернулись навеселе, но уже вовсю спали, распространяя зловоние от выпитого спиртного. Слышать их храп стало невыносимо и Эйрин решила немного пройтись по саду, подышать свежим ночным воздухом. Девушка успела лишь накинуть халат, как в ее дверь постучали.
Слуга поклонился, вручая еще одно приглашение.
— Сира! Король ждет Вас у себя.
— Пусть хоть сто лет ждет!
— Если Вы не придете сами, то он пошлет за Вами целую армию. Будет лучше, если Вы соизволите прийти по доброй воле.
Было видно, что старик побаивается ее, но и волю Короля не выполнить он не смеет.
— Хорошо. Я пойду. — ей стало жаль пожилого слугу.
Эйрин вернулась в комнату и сунула за пояс халата кинжал.
Покои нового Короля были великолепны. На стенах висели ковры. Всё сияло, блестело и пестрело дороговизной и напыщенностью.
— Вы не для того же пригласили меня, чтобы показать убранство в комнате, сир? — голос звучал громко, в нем не было и намека на страх или боязнь.
Однако Эйрин отчетливо помнила слова вдовы и держала ухо востро.
— Иного ответа я и не ожидал. Прошу за стол!
— Спасибо, что — то нет аппетита.
Не успела Эйрин опомнится, как в ее руке появился бокал, наполненный бордовой жидкостью.
— Решили отравить меня? — улыбнулась она, поднося бокал к носу.
Глаза Короля хищно блеснули. Он залпом осушил свой бокал, показывая, что отравы там нет.
Эйрин последовала его
