Атайя сосредоточенно обдумывала ход. Что, если сходить оставшимся конем на слона Сесил?..
Тут ее внимание привлекла появившаяся из-за угла знакомая фигура. Полный человек в ермолке и рясе шел по направлению к ним, переваливаясь с ноги на ногу.
— Интересно, что ему нужно? — пробормотала Атайя, глядя на приближавшегося священника.
Он был настолько тучным, что полы его длинных одежд, обтягивая толстый живот, приподнимались и открывали взору мясистые ступни в кожаных сандалиях. Пухлые руки, как обычно, были сложены на груди. Широкие рукава, украшенные бархатной отделкой, практически полностью скрывали их.
Архиепископ Даниэль Вэнтан являлся самым высокопоставленным священнослужителем Кайта. Все смертные Делфархама находились под его божественной защитой. Поэтому-то он и расхаживал с таким важным видом. На нем лежала невероятно большая ответственность.
Атайя никогда не могла понять, какими такими поступками именно Вэнтан заслужил подобную честь. Да, его готовность исполнить любое пожелание короля не могла остаться незамеченной, но среди верховных иерархов церкви многие люди отличались тем же качеством, поэтому подобная особенность вовсе не делала Вэнтана исключением.
— Добрый день, дамы, — произнес он, наклоняя седую голову. — Замечательный денек выдался, не так ли?
— Вы правы, святой отец, — ответила Сесил. — День потрясающий. Только не для фигур Атайи. Бедняги с треском проигрывают битву. Не присоединитесь к нам?
— Нет. Видите ли, я пришел к вам с более важной миссией. — Священник повернулся к принцессе. — Я ненадолго оторву вас от игры, ваше высочество. Мне необходимо переговорить с вами один на один.
О Господи! Что еще я сделала не так? — обеспокоенно подумала Атайя, поднимаясь с места.
Шутливо приказав Сесил не передвигать фигурки в ее отсутствие, она последовала за архиепископом.
Священник внимательно осматривался, вращая своими серыми, слишком маленькими для такого представительного человека глазками. Атайя все больше нервничала, прикидывая, о чем пойдет речь. Если Вэнтан так осторожничает, значит, не хочет, чтобы об их разговоре кто-либо знал. Вдруг ее осенило: кое в чем их мнения с Кельвином расходились. Только бы отцу не стало известно об этой беседе. Он и так был слишком зол на нее.
— Что-то случилось, архиепископ?
Священник улыбнулся, обнажая ряд ровных, слегка пожелтевших зубов.
— Нет-нет. Вовсе нет. Я не думал, что заставлю вас волноваться. И надеюсь, что этот разговор останется между нами. Так будет лучше. Я хочу подарить вам кое-что.
Его рука скрылась в складках просторных одеяний. Через мгновение он вытащил небольшой кожаный мешочек и протянул его принцессе. Атайя растерянно осмотрела вещицу, ослабила завязки и вынула изящную драгоценность: перламутровая крупная жемчужина на серебряном стержне, длиной примерно в мизинец, слегка изогнутая, подобно клыку дикого кабана.
— Что это?
Принцесса вопросительно подняла брови, любуясь необычным украшением — в сиянии солнечных лучей оно смотрелось особенно красиво. Казалось, что свет вдыхает жизнь и какую-то странную, поразительную энергию в великолепную жемчужину.
— Никогда не видела ничего подобного…
— Корбаловый кристалл, — гордо произнес Вэнтан. — Большая редкость в Кайте. Эту штучку подарил мне один знакомый священник. Он путешествовал в Круачи, а там подобные драгоценности достать не так трудно.
— Но почему вы решили отдать ее мне?
Архиепископ придвинулся ближе. Наверное, боялся, что кто-нибудь может подслушать их разговор, хотя поблизости не было видно ни души.
— Корбал защищает человека от злого воздействия колдовства, — сказал он приглушенным голосом. — В Рэйке полным-полно лорнгельдов. Когда я услышал, что вы должны ехать туда, решил отдать вам свой камень, чтобы уберечь от возможного несчастья. Но… не решился делать этого в присутствии его величества. Ведь король питает симпатию к лорнгельдам. Не исключено, что он запретил бы вам принимать мой подарок.
— Если отец ничего не узнает о нашем секрете, то будет спать спокойно, — заключила Атайя, поражаясь тому, что архиепископ отважился на столь смелый поступок.
Священник пожал плечами:
— Я повел себя так, потому что не хотел тревожить и огорчать его величество.
Он перекрестился.
— М-да… От меня отец никогда не видел проявления подобной заботы, — произнесла Атайя и повертела в руках загадочное украшение.
Похоже на сосульку, — подумала она. — Полупрозрачное и переливается на солнце…
— Несмотря ни на что, я прекрасно понимаю отношение короля к лорнгельдам, — продолжил Вэнтан, покачивая головой. — В конце концов, они составляют значительную часть его подданных, а нависшее над ними проклятие — настоящее несчастье. Только вчера ко мне приходил один из них — молодой человек, работник соляных шахт в Фекхаме. Беднягу мучают галлюцинации и приступы ярости. Три дня назад он чуть было не снес голову собственной жене, кинулся на нее с топором. Ему почудилось, что она собирается убить его.
— И что же сделала эта женщина, чтобы заставить мужа прийти в ярость?
— Ровным счетом ничего. Его жена клянется, что всего лишь навсего готовила ужин. — Вэнтан расстроенно прищелкнул языком. — Наверное, вы сами догадались, как она поступила после случившегося. Ушла. Взяла с собой маленькую дочку и исчезла. Вероятно, ей и в голову не приходило, что ее муж — представитель рода лорнгельдов. Да и как она могла узнать об этом? Только увидев своими глазами проявление безумия. После всего, что произошло, отец молодого человека привел его ко мне. — Вэнтан тяжело вздохнул. — Завтра я отпущу ему грехи.
Отпущение грехов. Этот термин всегда вызывал в Атайе массу неприятных эмоций. Ей казалось, что это выражение было придумано когда-то для замены слова «убийство». Но она прекрасно понимала, что в данном случае ничего нельзя поделать. Когда в лорнгельдах просыпалось безумие, они становились очень опасными. Поэтому, чтобы спасти окружающих, необходимо было уничтожить их. Два столетия назад, вскоре после окончания Времен Безумия, священник по имени Адриэль написал трактат. По его мнению, отпущение грехов — единственный путь лорнгельдов к вечной жизни. За спасение многочисленных душ и возвращение детей дьявола Богу вскоре после смерти этот человек был причислен к лику святых, а главный собор Делфархама и по сей день носил его имя.
— А ему известно, что с ним случится завтра? — спросила Атайя спокойным голосом.
Несмотря на палящую жару, она вдруг задрожала, представив себе молодого шахтера из Фекхама и подумав о той участи, которая ожидала беднягу.
— Да. Когда у него наступил момент просветления, я все объяснил ему. Он сам захотел, чтобы я выполнил свою печальную миссию. Всегда лучше, когда они сами этого хотят.
Атайя отвела взгляд в сторону.
