– На самом деле с работой у меня мало свободного времени. Одни встречи в кабаках да… Впрочем, последнее тебе знать не стоит. Ем я в кафе, уборку заказываю в клининговой фирме, а новый год отмечаю у Александра Михайловича.
– О-о-о как все запущено, – протянула я.
– Завидуй молча, щелкунчик, – он с чувством превосходства посмотрел на меня.
– Что? – я не понимающе уставилась на него.
– Фото на днях смотрел, знаешь есть некий шарм в брекетах с разноцветными резинками.
– Да как ты посмел!
Я возмущенно глотала ртом воздух, вот что значит пригреть змею.
– Для мужчины, только что пользовавшимся моей бритвой, ты слишком многое себе позволяешь!
В ответ он расхохотался и вытащил из духовки курицу. Выглядело все очень и очень красиво, но было одно «но». Эта курица, если не ошибаюсь, живет в моей морозилке уже третий год. С другой стороны – ели же чукчи мясо мамонтов. Найдя небольшую отдушину, я готовилась весь вечер смаковать эту мысль и допив чай, спокойно ушла с кухни. Вадим бросил на меня подозрительный взгляд – я обворожительно улыбнулась. Пусть думает, что я не злопамятная.
Часов в десять мы сели за стол. Я накрыла праздничную скатерть, достала мамин сервиз и остался только один вопрос – что же делать с собой. Одену платье – подумает хочу произвести на него впечатление. Так я решила остаться в футболке и спортивных штанах. Вадим в заштопанной рубашке и брюках выглядел тоже весьма скромно. Сменной одежды не было, так что приходилось ему каждый день закидывать в стиралку свой единственный комплект и спустя шесть дней он выглядел помятым и немного выцветшим,. А все потому что кое-кто не в курсе о режимах стирки. Скорее всего наша неженка пользовалась услугами химчистки.
– Ну что приступим? – он разлил по бокалам шампанское, – за уходящий год?
– Да, – согласилась я и мы с торжеством чокнулись.
Было какое-то странное извращенное удовольствие, смотреть как он есть курицу, терзая ее мясо ножиком с вилкой.
– Если не секрет, как ты пришел к своей работе? – спросила я, отводя взгляд.
– Нет никакого секрета. Мать алкоголичка, отца нет. Когда мне было пятнадцать, чуть не посадили за кражу в магазине, но мне повезло. Он принадлежал Александру Михайловичу. Так я и вошел в его «бизнес». Даже какое-то время жил с с ним и Алевтиной. Не знаю где был бы, если бы не они.
– Мне очень жаль, – сказала я с сочувствием, – я тоже росла без отца. Мама, никогда о нем не рассказывала. Подозреваю, что там нечем гордится, но тем не менее у меня было хорошее детство, пусть и недолгое. Ты общаешься с ней? – спросила я и тут же прикусила язык.
Его костяшки пальцев побелели сжимая столовые приборы.
– Нет, не видел с тех пор, как ушел для нее украсть бутылку водки.
– Прости, – прошептала я.
– Глупости, – отмахнулся он, нацепив на лицо маску безразличия, – я только одного не могу понять, почему ты до сих пор не получила средне специальное образование, ну или хотя бы купила в конце концов?
– У нас вечер откровений? – грустно улыбнулась я.
Вино немного ударило в голову и у меня сложилось впечатление, что мы танцуем вместе, попеременно наступая друг другу на старые мозоли.
– Непозволительная роскошь, – улыбнулся он, наполняя мой бокал, – но думаю ничего страшного если мы позволим себе немного лишнего.
– И почему у меня ощущение, что ты все время говоришь в двойном контексте? Насчет моего образования все просто. В одиннадцатом классе у мамы обнаружили рак. Работала она неофициально, так что пришлось уволиться ни с чем. Было небольшое пособие, как матери одиночке, но оно все уходило на квартплату и еду. Мы едва сводили конца с концами, не говоря уже о лекарствах. Бесплатная медицина оказалась очень даже платной, и я уговорила ее отложить учебу на год и устроилась на работу. Это был наверно самый тяжелый период в моей жизни. Днем на работу, вечером в больницу или домой. Мне было совсем не до учебы. Время шло. Год превратился в три. Пособие давно закончилось. Я стала совершеннолетней и мама успела пройти несколько курсов химиотерапии, но ремиссия все никак не наступала… – я прекратила свой рассказ, не в силах опять проходить через эти воспоминания, – а потом я просто забила. Оказалось и без корочки можно жить.
– Молодец, справилась со всем, – он улыбнулся кончиками губ, – было рискованно разменивать двухкомнатную квартиру, чтобы открыть свой бизнес, еще и кредит взяла, но…
– Откуда ты об этом узнал?! – возмутилась я, – шарился в моих документах?!
– Маша, успокойся. Я просто наводил справки, прежде чем познакомиться с тобой лично, вот и все, – объяснил мне Вадим, словно это было само собой разумеющимся.
– Ты хоть понимаешь, что это не оправдание? – я медленно выдохнула через нос, пытаясь держать себя в руках.
– После полуночи сходим прогуляться?
– Мастерски тему перевел, – фыркнула я, чувствуя как по телу разливается приятное тепло, – думала тебе нельзя показываться на улице.
– Одену медицинскую маску, видел ее в твоей аптечке, замотаюсь каким-нибудь дурацким шарфом, никто не узнает.
Я еще раз фыркнула. Идея мне показалась авантюрой чистой воды, но он не мог скрываться в моей квартире вечно. Мы неплохо провели время до полуночи, говоря о всяких глупостях, не затрагивая больше тему прошлого. Нам обоим оказывается пришлось не сладко, и сегодня, в эту праздничную ночь, хотелось раствориться в настоящем.
Одевшись потеплее, я отдала Вадиму как он и заказывал дурацкий шарф.
– Боже, Маша, ты не перестаешь меня удивлять, – простонал он, закутываясь в желто-красный шарф, связанный мной в седьмом классе на уроке рукоделия по схеме набранной на глаз.
Что поделать, в моем возрасте все ботаники сходили сума по Гарри Поттеру. Жаль только лев больше напоминал странного хомяка с оскалом… Завершающим штрихом была красная шапка с белым помпоном и медицинская маска.
– Думаю так тебя точно никто не узнает, – хихикнула я, открывая дверь на выход.
– Постой, я хочу в зеркало посмотреть…
– Некогда, скоро уже салют будет!
Я потащила его на улицу, с удовольствием вдыхая морозный воздух. Вадим сонной мухой плелся сзади, но я знала отличный способ его взбодрить.
– Все хотела сказать, курица получилась супер! – я подхватила Вадима под локоть, – и не скажешь, что она старше Бегемота…
Месть – блюдо, которое подают холодным. Радуга эмоций пробежала по его лицу, от неверия, до осознания неисправимого.
– Нет… Ты ведь ее тоже ела…
– Хм, ты в этом уверен? – рассмеялась я и пользуясь моментом побежала вперед.
Вадим не так давно перенес серьезное ранение, но тем не менее не отставал. Все в нем с первого дня знакомства выдавало привереду, особенно в том, что касалось еды и одежды.
