в комнату заглядывает Яся, большая часть необходимых вещей уже упакована.
— Я приготовила рагу. Поужинаешь со мной?
Хочу отказаться, но совесть не позволяет мне этого сделать. Понимаю, что ребята стараются заботиться обо мне. Каждый по-своему.
Встаю. Снова возвращаемся на кухню, где вздохнувшая с явным облегчением Яська принимается за сервировку стола.
— Включим музыкальный канал? Хотя нет, прости… Лучше спорт тв посмотрим. Вот плавание. Хорошо, — откладывает в сторону пульт, разговаривая сама с собой. — Попробуй на соль, зай. Добавить?
— Не нужно, Ясь. Ты молодец. Все вкусно.
На ее губах появляется едва заметная улыбка.
Не обманываю, с искренним удивлением отмечая тот факт, что Бортич научилась-таки готовить. Дымницкому назло.
— Спасибо.
Едим молча. Атмосфера гнетет, и этот ужин спасает лишь голос бубнящего с экрана комментатора.
— Господи, не могу! — Яська вдруг бросает ложку и закрывает лицо ладонями.
Худенькие плечи подрагивают. Она плачет. А на моей памяти подобное происходило всего лишь раз.
— Ясь…
— Мне так больно за вас! — убирает ладони от лица. Глаза полны прозрачных слез. И те извилистыми дорожками скатываются по щекам. — Саш, ты только держись, ладно? Ты ведь у меня очень сильная.
Чисто машинально киваю в знак согласия.
— Я очень за тебя переживаю. А хочешь, поеду с тобой? Ты же совсем одна!
— Не выдумывай, у тебя билет на семнадцатое. Работа за рубежом. Контракт.
— Да плевать на эту гребаную работу! — сжимает мои пальцы, и я улыбаюсь, взглядом выражая свою благодарность. Знаю ведь, что Бортич слов на ветер не бросает. С такими, как она, и в огонь, и в воду.
— Не надо. Пора мне окончательно повзрослеть, Ясь.
— Мне так жаль… — тихонько шепчет губами, сползает со стула и делает шаг вперед, чтобы вновь крепко обнять. — Я уверена, все обязательно наладится. Наладится, — повторяет словно мантру.
Увы… Не наладится.
— Помочь тебе собраться?
— Нет, я уже почти все сложила.
Вытаскивает салфетку.
— Давай спать. Поздно уже.
— Ты ложись, я немного посижу еще. Оставь посуду, я сама помою. Иди, — шмыгает носом.
Этой ночью мне спится очень и очень плохо. Всегда без Него спится плохо. Не хватает горячей кожи, соприкасающейся с моей. Обжигающего дыхания на шее и тесных объятий.
Лежа в его постели, будто фотопленку прокручиваю картинки из нашего прошлого. От самого-самого начала и до конца.
Бобрино. Неожиданное знакомство при странных обстоятельствах. Первая ночь…
Твое появление в Москве.
Моя растерянность. Твоя сбивающая с толку настойчивость.
Тайные встречи.
Бурный роман, вскруживший голову.
Всепоглощающая страсть. Зародившееся между нами чувство. Сильное и невероятно глубокое.
Фаза отрицания.
Изматывающая жгучая ревность.
Первые серьезные испытания. Осознание того, что нам не по пути.
Тяжелое, болезненное расставание и долгожданное воссоединение, принесшее яркую палитру красок в серую жизнь, поставленную на паузу.
Ты реализовывал мои мечты.
Я училась делать выбор и принимать самостоятельные решения.
Вместе мы создали наш маленький, уютный мир. Такой хрупкий и прекрасный одновременно.
Мы так жадно и самозабвенно любили друг друга! Как будто чувствовали, что все это… ненадолго. А так хотелось верить, что навсегда.
Как же мне жить без Тебя?
Нам.
Как нам жить без Тебя, Илья…
********
Утром приезжает Ян. Загрузив мои чемоданы в багажник, открывает дверь и запускает в салон спокойного Тайсона и крайне беспокойного Гномыча.
— Мам… — увидеть ее за рулем я никак не ожидала. Аж защемило в груди.
— Ты как, Санечка? — спрашивает она взволнованно.
— Я в порядке.
Насколько это вообще возможно, учитывая сложившиеся обстоятельства…
— Жень, вы с Ясей езжайте пока к моим, — обращается к ней Ян. — Нам с вашей дочерью надо заскочить в одно место.
— Хорошо, поняла, — кивает родительница.
— Мы скоро будем.
— Договорились.
— Погнали, Саш, — Абрамов цепляет меня за локоть и ведет к своей машине.
— Что с лицом? — имею наглость поинтересоваться, уже оказавшись в салоне.
Вчера этого внушительного синяка на левой скуле точно не было.
— Прилетело от жены за все «хорошее», — коротко сигналит маме, пропуская ее вперед.
«Прилетело от жены за все хорошее».
Ого! Ничего себе. Прямо-таки гордость за Дарину берет. Как тогда, в школе.
— И как стерпел еще раз, удивительно, — бормочу себе под нос, но он, разумеется, слышит.
— Заслужил, — цедит сквозь зубы.
А вот с этим, пожалуй, абсолютно согласна.
— Похоже, уехать Даша согласилась не сразу…
— Главное, что по итогу мы пришли к консенсусу.
— Ну-ну… — закатываю глаза. А то я не в курсе, кто у них в семье главный.
— Она моя жена. Мать моих детей. Мы неделимое, Саша, что бы там между нами не происходило, — его голос звучит твердо и уверенно. И знаете, в эту самую секунду я бесконечно рада, что эти двое не планируют терять друг друга. Маячивший на горизонте развод — не то, чего все мы им желаем…
— Пристегнись. Ты ничего не забыла? — включает поворотник и выезжает на перекресток.
— Вроде нет.
— Документы?
— Все со мной, — приподнимаю сумку. Туда я сложила самое ценное.
— Пацаны заглянут перед отъездом. Ты как? Не против?
— Конечно нет, — пожимаю плечом.
— А я против. Терпеть не могу прощания.
— Ян, можно один вопрос?
— Давай, — притормаживает перед светофором и поворачивается ко мне.
— Предателем все-таки оказался Динамит, да? — впервые озвучиваю вслух свое предположение.
— Да.
Жаль.
— Мотив? Неужели все это из-за Лены?
— Отчасти.
— И как это понимать? — смотрю на него хмуро.
— В семье не без урода. Не разглядели мы, Сань, паршивую овцу, чуть не загубившую стадо, — отзывается зло. — Никогда мне Динамит не нравился, но Илюха так за него топил… То давайте сестре поможем с операцией, то семье его. Вот и благодарность.
— И все же… Зачем предавать друзей? Боже, ладно друзей, но ведь из-за него погиб его двоюродный брат! Как же так?
В голове не укладывается.
— Зависть. Жажда наживы, — переключая передачу, трогается с места. — Желание обрести некую значимость. Утереть нос Паровозову. Да о чем говорить, если он открыто признал тот факт, что люто его ненавидит.
— Что вы с ним сделали?
— Собаке собачья смерть.
— Ян…
Мороз по коже.
— Молчи. Такие вещи не прощают, — цедит он сквозь зубы.
— А люди из новостей и газет? Это ведь соучредители, потерявшие деньги на той афере с квартирами?
— Прежде всего это люди, устроившие на твоей свадьбе беспредел.
— Месть порождает месть. Замкнутый круг, — качаю головой.
— Илью заказали. Тут уже работал принцип «не ты, так тебя». Иногда выбора просто нет.
— А до ситуации с Жигаловым? Он обещал завязать с криминалом, Ян. Слово мне давал! Хотя кому я об этом говорю… Ты и сам такой же!
Абрамов раздраженно вздыхает.
— Ты взрослая девочка, Сань. Должна понимать, что только в кино
