Спархок внезапно проснулся и обнаружил, что сидит верхом насвоем чалом. Они неторопливо ехали вдоль края опустошаемого ветром утеса, уподножия которого сердитая морская пучина с ревом несла свои волны, в яростиразбивая их о скалы и превращая в клочья пены. Над головой угрожающе нависалонебо, а с моря дул резкий холодный ветер. Сефрения ехала на своей белой лошадкевпереди всех, с нежностью прижимая к себе Флейту. Далее следовал Спархок, а заним все остальные. Закутанные в плащи и с лицами строгими и непреклонными,казалось, все они были там: Келтэн и Кьюрик, Тиниен и Улэф, Берит, и Телэн, иБевьер. Их лошади брели по петляющей, пострадавшей от непогоды тропе, котораявела вдоль края утеса, уходящего далеко вверх и вдаль, к самому его мысу,выступавшему над ревущим морем и походившему на огромный кривой каменный палец,пронзивший небо. Там, почти на самом краю скалистого мыса, росло кривоесуковатое дерево, раскинувшее свои ветви, неистово терзаемые ветром.
Когда они добрались до одинокого дерева, Сефрения натянулаповодья своей лошадки, и Кьюрик подошел к ней и снял Флейту с седла. Лицооруженосца казалось застывшим, и он не вымолвил ни слова Спархоку, когдапроходил мимо него. Спархоку почудилось, что что-то не так — ужасно нетак, — но он никак не мог понять, что же.
— Ну что ж, — проговорила малышка. — Мыздесь, чтобы завершить начатое нами, и времени у нас не так уж много.
— Что значит завершить? — переспросил ее Бевьер.
— Мое семейство согласилось помочь мне сделать так,чтобы ни люди, ни Боги не смогли добраться до него. Младшие Боги подарили мнечас времени — и все их могущество — чтобы свершить это. Возможно, вы заметиличто-то необычное — а может, и не заметили. Не думайте и не беспокойтесь обэтом, и прошу, не надоедайте мне со своими бесконечными вопросами. У нас и безтого времени мало. Когда мы отправились в путь, нас было десятеро, и сейчас настоже десять. Так должно быть.
— Мы забросим его в море? — спросил ее Келтэн.
Она кивнула.
— А разве этого не делали раньше? — спросилУлэф. — Насколько мне помниться, граф Хейд бросил корону короля Сарека возеро Вэнн, и Беллиом снова появился на свет.
— Море намного глубже озера Вэнн, — ответилаАфраэль. — А воды этого моря, чьи волны бьются о подножие того утеса,гораздо глубже любого другого в мире, и никто не знает, где проходит егобереговая линия.
— Мы знаем, — не согласился Улэф.
— Да? И где же? На каком именно побережье какогогосударства? — Она указала вверх на густое облако, мчащееся у них надголовами. — И где же солнце? Где восток, и где запад? Единственное, в чемвы можете быть уверены — это то, что вы находитесь где-то на берегу моря. Выможете рассказать об этом хоть первому встречному, и любой может отправиться напоиски Беллиома, но никто не сможет найти волшебный цветок, потому что не будетзнать точно, где его искать.
— Значит, ты хочешь, чтобы я бросил его в море? —спросил Спархок, спешиваясь.
— Не торопись, Спархок, — ответила Афраэль. —Кьюрик, дай мне пожалуйста тот мешок, что я просила сохранить для меня.
Кьюрик кивнул, подошел обратно к своему мерину и развязалседельный вьюк. И снова Спархока охватило чувство, что что-то не так.
Кьюрик вернулся, неся с собой небольшой холщовый мешок. Оноткрыл его и извлек оттуда маленький стальной ящичек с крышкой на петлях и снадежным запором. Он протянул его малышке. Она покачала головой и заложила рукиза спину.
— Не хочу к нему прикасаться, — проговорилаона. — Я только хочу на него взглянуть, чтобы убедиться, что все впорядке. — Она наклонилась и внимательно изучила ящичек. Кьюрик открылкрышку, и Спархок увидел, что внутри стенки его были покрыты золотом. —Мои братья хорошо поработали, — одобрила Афраэль. — Он замечателен.
— Но сталь ржавеет со времен, — заметил ей Тиниен.
— Нет, дорогой, — сказала ему Сефрения. —Этот ящичек никогда не покроется ржавчиной.
— А как же Тролли-Боги, Сефрения? — спросилБевьер. — Ведь они могут овладеть умом человека. Разве они не могутпризвать кого-то и направить его к тому месту, где покоится ящичек с Беллиомом?Не думаю, что они почтут за великое счастье покоиться целую вечность на днеморя.
— Тролли-Боги не смогут проникнуть в мысли людей безпомощи Беллиома, — объяснила стирикская волшебница. — А Беллиомбессилен в своей стальной темнице. Он беспомощно лежал в горах Талесии, со всехсторон окруженный железом, с тех времен, когда был сотворен мир, и до тогосамого дня, когда Гвериг освободил его. Возможно, все это не так надежно, ноэто лучшее, что мы можем сделать.
— Положи ящик на землю, Кьюрик, — сказалаФлейта, — и открой его. Спархок, вынь из мешочка Беллиом и прикажи емупогрузиться в сон.
— Навечно?
— Не думаю. Ведь этот мир не вечен, и однажды, когда онисчезнет, Беллиом обретет долгожданную свободу, и его скитания продолжатся.
Спархок снял стальной мешочек со своего пояса и раскрутилпроволоку, которая оплетала его сверху. Он перевернул мешочек, и Сапфирная Розасоскользнула рыцарю в руку. И Спархок почувствовал, как цветок вздрогнул отоблегчения, покинув свою стальную темницу.
— Голубая Роза, — тихо проговорил он. — Я —Спархок Эленийский. Ты ведь знаешь меня?
И Беллиом ответил ему сочным голубым сиянием, не враждебным,но и не особенно дружественным. И тут же, как ему показалось, глухое ворчаниеон услышал глубоко в своем сознании — видимо Тролли-Боги не разделяли этотнейтралитет.
— Пришло время забыться тебе глубоким сном, ГолубаяРоза, — сказал Спархок самоцвету. — Ты не почувствуешь боли, и когдаты проснешься, ты будешь свободна.
Цветок снова вздрогнул и затрепетал, сияние его лепестков смягчилось,как бы в знак благодарности.
— Теперь спи, Голубая Роза, — нежно произнес он, иокинул прощальным взглядом ажурные лепестки своего драгоценного спутника. Затемпоместил уснувший маленький цветок в ящичек и закрыл крышку.
Кьюрик безмолвно протянул ему небольшой искусно выполненныйзамок, Спархок приладил его к ящичку и замкнул, подметив, что у него нетскважины для ключа. Проделав это, Спархок вопрошающе взглянул на Афраэль.
— Брось его в море, — сказала она, пристальнонаблюдая за рыцарем.
