корку хлеба». — «Тогда, — говорит он, — пойдем со мной». И я пошел с этим моряком туда, где он жил в Уайтчепеле.
Это было очень чистое место, мы съели по бифштексу, и выпили полгаллона пива, и выкурили по трубке, а потом он сказал мне, что от меня хочет. Я должен был одеться, как он, в моряцкую куртку, штаны и соломенную шляпу и стоять рядом с картиной, изображающей кораблекрушение, а он будет стоять по другую сторону от нее. Я согласился, и он научил меня нескольким моряцким словечкам, а в конце недели достал мне моряцкую одежду, и я пошел с ним. В первый день мы заработали довольно сносно, но спустя некоторое время медяки посыпались градом. Это было впечатляющее зрелище: два безруких моряка; вокруг нас собирались толпы народа. В конце недели мы разделили между собой два фунта и семь шиллингов, что было на фунт больше той суммы, которую мой товарищ получал в одиночку. Он всегда говорил, что двое безруких производят более сильное впечатление. Мой товарищ, бывало, говорил мне: «Генри, если бы твои культи были еще чуть-чуть короче, мы бы уже сколотили состояние; но ты размахиваешь ими, и это пугает пожилых дам». Дела мои шли хорошо, когда Трафальгар Джек был жив. Так звали моего товарища, сэр, но он умер от холеры, и я присоединился к другому парню, у которого была деревянная нога. Но он был груб с детьми и навлек на нас обоих неприятности. Что значит «груб с детьми»? Ну, знаете, вокруг нас обычно роились дети, прямо как мухи вокруг сахарницы (они крутились вокруг картины), и портили нам все дело. Иногда мой товарищ жестоко гонял их и раздавал затрещины. И однажды мать одного такого надоедливого ребенка подняла ужасный крик и сдала Деревянного Билла, как мы его называли, в полицию, и он был осужден за жульничество и бродяжничество. После отсидки Деревянный Билл стал работать с негром, и дела его шли хорошо. Возможно, вы его видели, сэр. Он играет на бубне и танцует, а люди смеются над его деревянной ногой и сыплют ему медяки. Да, я занимаюсь прежним делом, но теперь оно приносит плохой доход».
Пострадавшие от взрыва горняки
Это просто разновидность большой категории нищих, которые зарабатывают себе на жизнь на улице главным образом тем, что ходят по пабам и рассказывают жалобные истории о своих несчастьях. Обманщики из этой категории нищих — а их здесь гораздо больше — не разыгрывают из себя пострадавших от взрыва шахтеров круглый год, а выбирают для этого время, которое совпадало бы с каким-нибудь бедствием, чтобы придать колорита своей басне. После крупного несчастного случая на рудниках «взорвавшиеся» шахтеры роятся по всему городу в таком количестве, как будто всех шахтеров с севера сдуло на юг одним взрывом. Пострадавший от взрыва горняк обычно выглядит так же и одет, как землекоп: молескиновые штаны, подвернутые почти до колен, пара тяжелых зашнурованных ботинок, жилетка с рукавами и обычно бесформенная фетровая шляпа с широкими полями и низкой тульей. Он носит свою полосатую рубашку, расстегнув ворот и демонстрируя загорелую мускулистую грудь. Его руки и цвет кожи показывают, что он привык к тяжелой работе, но его здоровый вид и свежий цвет лица выдают лживость его утверждения, что он почти всю свою жизнь провел за работой во тьме под многими сотнями футов от поверхности земли. Многие из них не притворяются, что они получили травмы от взрыва на шахте, а говорят только, что их выбросили с работы. Это в основном землекопы и чернорабочие при каменщиках, которые остались без работы вследствие остановки работ, на которых они были заняты, или чаще бывает, как я доказал это путем расспросов, вследствие своего собственного дурного поведения:
пьянства и прогулов. Таких обманщиков легко узнать. Если вы подвергнете их перекрестному допросу в отношении правдивости их историй и назовете имена и места, которые они должны знать, если их истории правдивы, они становятся дерзкими и отходят от вас. Но есть и другие, более искусные во лжи, и их рассказы подтверждаются внешней атрибутикой, а также полным знанием мест, откуда, по их версии, они прибыли. Хоть эти люди и крепкие, с мозолистыми руками, они имеют изможденный вид и бледный цвет лица, что хорошо согласуется с профессией шахтера. Они могут разговаривать о труде горняка, они подробно описывают несчастные случаи, от которых они пострадали, и они всегда знают имена владельцев шахт и десятников, которые готовы слететь с их языка. Вдобавок к этому они обнажают какую-нибудь часть своего тела — ногу или руку — и показывают вам, как выглядит огромный шрам или ожог. Это циничные обманщики, жители Вентворт-стрит и Брик-Лейн, которые никогда в своей жизни не были к Йоркширу ближе ворот у Майл-Энда. Повстречавшись с одним-двумя «настоящими» шахтерами, оказавшимися в затруднительном положении, я могу с уверенностью назвать те черты, которые выдают обманщика. На протяжении прошедших лет для шахтеров и землекопов всегда было много работы. В действительности, на труд последних всегда был большой спрос.
Несчастные случаи происходят с ними только по двум причинам: плохое здоровье и телесная травма. Если они здоровы и попрошайничают, то это неизменно случается во время длительного путешествия из одной части страны в другую.
Вид и манеры этих шахтеров не допускают мысли о том, что они систематически попрошайничают или что они обманщики. Им нужна небольшая помощь в пути, и они будут благодарны как за ломоть хлеба с сыром, так и за деньги. Если вы начнете расспрашивать этих людей, они никогда не покажут, что им неприятен этот экзамен, но будут отвечать вам откровенно, как будто вы просто дружески беседуете. Шахтеры очень щедры по отношению друг к другу и не стыдятся искать помощи у тех из них, кому лучше живется, когда она им действительно нужна. Об уловке под названием «ложный ожог», с помощью которой нищие этой категории делают себе искусственные раны, я расскажу чуть позже.
«Прогоревшие» торговцы
У многих нищих обманщиков личина «прогоревшего» торговца — это просто смена декораций в соответствии с обстоятельствами, у других это постоянная, укоренившаяся роль. Прогоревший торговец не просит милостыню на улицах в дневное время, он выходит на улицу ночью, и его излюбленными местами являются бары пабов, где часто бывает хорошая публика. Днем он просит подаяния при помощи прошений, которые оставляет в домах щедрых людей, обещая зайти снова через час. Вечером принимает обличье, подходящее для своей
