заставляй меня. Я не смогу прикинуться, что всё нормально.
– Это не глупо. Нормально – уважать свои страхи. И я не прошу тебя врать ему, прикидываться. Ему это не нужно. Ему нужны действия, Лукас.
– То есть?
– Найди в себе силы сказать ему правду. Что ты не готов простить его сейчас, но не отказываешься от него. Скажи ему что-нибудь действительно значимое. Просто покажи, что ты всё ещё считаешь его своей семьёй. Если это так.
– Это так, – подтвердил Эосфор. Быстрее, чем хотел бы. Закусил губу. – Ты думаешь… для него это важно?
– Да. И для тебя тоже. Иначе ты бы не попросил Рэя оформить опеку над младшими детьми. Слушай, – Гонзалес поймал неуверенный взгляд Лукаса и ободряюще кивнул ему, – это не пройдёт в один момент. Но лучше начать сейчас. Ноа раскаивается в том, что делал. Он очень хотел, чтобы отец любил его так же, как тебя. Ему нужна семья, вся, какая осталась. И тебе тоже. Разве нет?
Эосфор медлил с ответом. Внутри что-то сопротивлялось, но Лукас понимал: Джек был прав. Он очень хотел сохранить то, что осталось от его семьи, ему не хватало их – даже тех, кто мучил его перед отправлением в психбольницу. Довольно часто, засыпая в своей палате, Эосфор думал о Рэе, Заке, Джорджине, даже Максе и Монике – обо всех, кого мог вспомнить. Ему отчаянно хотелось их увидеть, он чувствовал себя изгоем, чувствовал, что от него оторвали что-то очень важное.
Теперь, когда практически все должны были оказаться за решёткой, Лукас даже пошёл на то, чтобы максимально облегчить участь Захарии. Может ли он сделать с Ноа то же самое, что сделали с ним уже больше года назад, лишив семьи? Вряд ли. Никто не должен был переживать это.
– Значит, что-нибудь значимое? – пробормотал Эосфор, переводя взгляд на Джека. Тот, видимо, что-то почувствовал – чуть приподнял уголки губ, кивнул. Лукас медленно качнул головой, подталкивая колёса кресла вперёд – будто делая шаг навстречу. Улыбка Гонзалеса стала шире, он отступил назад, нажал на кнопку лифта. Тот немедленно поехал наверх. Наверное, они с Ноа заранее договорились об этом – Джек наверняка предвидел, что Эосфор не захочет сразу говорить с младшим братом.
Что же, если Ноа остался в лифте и ждал всё это время – это будет доказательством слов Гонзалеса о том, что для него это было важно.
Несколько секунд спустя двери лифта мягко разошлись в стороны. В лофт неуверенно сделал шаг Ноа – дождавшийся окончания разговора, непривычно тихий, будто заранее внутренне сжавшийся. Он сразу же посмотрел на Джека, словно ожидая ещё какого-нибудь сигнала. В руках у него и правда были папки с бумагами – Гонзалес кивнул в сторону Лукаса, явно давая мальчику понять, что он должен передать бумаги сам. Губы у Ноа слегка дрогнули, когда он перевёл на него взгляд.
Но он всё же подошёл. Неловко протянул папки. Опустил взгляд вниз, боясь смотреть в глаза – но вот брат забрал у него бумаги, и мальчик моргнул, поняв, что смотрит на коляску и неподвижные ноги Лукаса.
Неощутимо, на уровне мысли, его будто бы подтолкнул сзади Джек. Ноа ещё несколько раз моргнул, отступил на шаг, нашёл в себе силы – и сделал вдох. Он сам ещё не знал, что собирается сказать – стандартное «прости»? Бесполезное «я всё понял»? Может, всё вместе, но сказать ему ничего не позволили.
– Хорошо, что ты здесь, Ноа, – сказал Лукас. Когда до мальчика дошло значение фраз, он вскинул на брата удивлённый взгляд. Этого Ноа точно не ожидал услышать.
– Х-хорошо?.. – полувопросительно повторил он.
– Да. Ты ведь сейчас не занят?
– Я… – Ноа перевёл растерянный взгляд на Гонзалеса. – Нет…
– Хорошо. Ты не мог бы… – Лукас на мгновение будто бы задержал дыхание перед этим словом – но всё же произнёс его: – помочь мне?
– П-помочь… я?..
– Да, вечером у нас будет небольшое торжество, Джек может оставить тебя здесь. Мне пригодилась бы твоя помощь, только… – Эосфор едва заметно дёрнул уголком губ, – только не в ванной, – и неожиданно протянул руку Ноа. Тот несколько секунд соображал. А потом глаза у него защипало – дошло.
Лукас ничего не забыл. Он не забыл, как брат обманом затащил его в страшную ловушку. Как он солгал ему, что собирается помочь, хотя его об этом никто не просил.
И вот теперь Лукас сам просил у него помощи. Это было довольно прозрачным объяснением: у Ноа есть шанс стать хорошим в этой семье. В остатках этой семьи.
– Что мне надо сделать? – спросил он, смаргивая что-то горячее и солёное. Брат кивнул на стопку бумаг, что почему-то так неправильно, но по-домашнему уютно находилась на барной стойке.
И Ноа шмыгнул носом, кивая, сжимая ладонь Лукаса, согласный на всё, лишь бы доказать брату, что на этот раз он не сделает ничего плохого.
Несколько часов спустя.
Харрис приблизилась к шестиэтажному зданию, которое уже – поразительное дело – привычка! – считала домом. У самого входа остановилась – заметила знакомую машину.
Мойра вышла из машины вместе с Джорджиной, Ребеккой и Риком. Очевидно, она передала «вахту» в лице Эосфора Рэю, с которым сейчас ей удавалось делить работу – ему нужно было официальное трудоустройство, чтобы никто не мог придраться в вопросе опеки над младшими детьми. Так что он должен был остаться на месте, чтобы всё подготовить – вечером они с Лукасом планировали провести в клубе маленький праздник. Неожиданно тех, кто беспокоился о них, оказалось довольно много: её родители, Эмма с Джеком, Джонатан вместе со своей женой, Рэй и, видимо, младшие дети… Скромное торжество превращалось в нечто более крупное. Вот Мойра и отправилась за детьми, которых они не могли надолго оставить на одну только Джорджину – Ноа, наверное, был ещё в больнице.
– Вечером придёшь? – спросила Харрис, приветствуя подругу объятиями. На улице моросил мелкий дождь, но это её не остановило – девушка всегда находила время, чтобы пообщаться с Доу. Наверняка их дороги сейчас должны были разойтись: может быть, клуб был всего лишь местом для некоторого перерыва в безумном распорядке дня. Что, если ей снова нужно куда-то бежать после короткого перекуса?
– Даже не знаю, – с сожалением вздохнула Мойра. – Пообещала Рэю помочь… – она сделала неопределённое движение рукой, намекая, что уже запуталась в делах и обещаниях. Заметив, что Хлоя слегка расстроилась, девушка ободряюще хлопнула её по плечу: – Да не переживай. Будем точно
