блюститель патриаршего Престола Стефан Яворский, в управление которого уже не происходило никакого по личному вкусу перестройства в зданиях святительского двора. Производились только поправки и починки обветшавшего. Так, зимою 1701 г. были починены изразчатые полы в Крестовой и в церкви 12 Апостол; вставлены вместо попорченных старых муравленых кирпичей новые угольчатые и четвероугольные, которые с одной стороны зелены, муравлены свинцом и работаны в Гончарной слободе.
Из приведенных выше сведений выясняется то обстоятельство, что на патриаршем дворе почти каждый новый хозяин устраивал и переделывал разные помещения, согласуясь с своими личными потребностями и нуждами хозяйственного обихода и управления. Перемещались кельи, переустроивались из старых новые палаты, для чего пробивали новые двери и окна, заделывали старые, переводились из палаты в палату дворовые служебные учреждения и т. д.
Вместе с тем выясняется, что обширный патриарший двор представлял в своем роде целый городок, состоявший из особняков каменных и деревянных, из палат и изб, размещенных во дворе, смотря по удобству и хозяйственным потребностям.
Цельный, так называемый, дом представляла только Крестовая палата с прилежащими к ней другими немногими зданиями, но и та выдвигалась отдельным строением с особою кровлею.
Церкви Трех Святителей, Соловецких чуд. (12 Апостол) так же, как упомянуто, стояли особняками и соединялись с жилыми помещениями посредством сеней, переходов и своих папертей.
Полный состав различных жилых помещений патриаршего дома упоминается по случаю расхода свеч, которых в два месяца на июль и август 1686 г. было употреблено 1000 свеч большого литья и 2000 малого литья, а именно: в Верх свят. патриарха в кельи, в Крестовую, в Столовую, в кельи Казначейские, иеромонахов трех, ризничего, иеродияконов двух и старцев: конюшего, чашника, сушиленного, житного; в палаты клюшника, ясельничого и по службам на погребы, в поварню, приспешню, скатертную, в две хлебодарни, в квасо– и пивоварню, в палаты дворянам, и перед Крестовую палату дневальным; к подьякам (певчим), в правильню, в портномастерскую палату, в Богоявленскую школу и за святейшим в походы и на всякие мелкие расходы.
С упразднением патриаршего сана настает и постепенное запустение патриаршего двора, которому вначале способствуют и пожары 1701 и 1737 годов.
Самое жилище патриарха, его кельи, было оставлено пустым, так как Блюститель упраздненного престола, Стефан, пребывал на своем Рязанском подворье, где и скончался 27 ноября 1722 г.
При нем до учреждения Синода не произошло почти никаких перемен в устройстве двора; производились только самые необходимые мелкие починки и то только в Крестовой палате, в храме 12 Апостол, как упомянуто о починке пола в этих зданиях.
12 марта 1718 г. старый патриарший двор посетил в. г. Петр Алексеевич и, будучи в патриаршей Ризнице, «указал в той Ризнице построить библиотеку разноязычных харатейных и печатных книг, т. е. шафы вновь добрым мастерством, а к тому шафному строению дубовые брусья и кленовые и липовые доски, железо и на всякие к тому строению припасы деньги держать и покупать из доходов Монастырского Приказа». Надзор за этим производством был поручен типографии справщику известному Федору Поликарпову, по мысли которого вероятно и сделано это распоряжение.
1721 г. заключен был славный Нейштадский мир со Шведами, достославно закончивший великую двадцатилетнюю Северную войну и подавший сердечнейший повод Сенату и Синоду поднести Великому Труженику особую почесть в наименование его особы Отцом Отечества, Великим и Императором Всероссийским. Это происходило 22 октября в Петербурге или в Петрополе, как иногда проговаривался Великий строитель Новой Столицы. (В 1713 г. выдавались подорожные с записью «От Петрополя до Шлисенбурга и далее по городам до Москвы…» А. О. П. № 625).
После шумных празднеств и ликований в Новой Столице Петр, названный Великий, не забыл и старой столицы, в которой надо было совершить торжество уже не для одного Петропольского, но для всего Русского народа.
«Великий государь, – пишет Голиков (Деяния Петра, т. 8) – вознамерился въехать в Москву с великим торжеством.
Прибыв в село Всесвятское 13 декабря и на другой день откушав у помещицы сего села принцессы Имеретинской (Грузинской) прибыл к Москве и, не въезжая в оную, у Земляного вала принужден был остановиться для того, что ко входу его не были еще отделаны триумфальные ворота». Три дня государь дожидался этой отделки. Строили ворота русские архитекторы, Юстинов и Зарудный. Всех ворот было пять: 1) у Тверских ворот, построены иждивением господ Строгановых; 2) у Казанского собора, коштом Синода; 3) на Мясницкой, коштом Московского купечества (ныне Красные); 4) у Чистого пруда против дома князя Меншикова, на его иждивение; 5) в Немецкой Слободе у квартиры Герцога Голстинского, на его иждивение. Все ворота были великолепно украшены символическими картинами и статуями. Ворота Герцога Голстинского представляли следующее:
Наверху был Российский двоеглавый орел; на нем висел щит с монаршим именем, которой поддерживали четыре аллегорические персоны, представляющие четыре главные свойства императора: бдение, разум, храбрость и правосудие, с приличными их знаками; два лавровые дерева осеняли оный с надписью: “Петру Великому, Отцу Отечества, Всея России Императору”. Пониже того по правую сторону виден был образ царя Ивана Васильевича в древней царской Короне с надписью: “Начал”. По левую сторону портрет монарший с императорскою Короною, с надписью: “Совершил”. Ниже сих портретов изображены были на правой стороне Кроншлот посреди вод и Нептун, с удивлением на оные взирающий с надписью: “Смотрит и удивляется”. По левую сторону Петербург с надписью: “Ныне город, где прежде был лес”».
Торжественный вход начался поутру 18 декабря следующим порядком. Впереди шла гвардии Преображенского полка рота, за которою следовал полковник Преображенского полка сам государь в гвардейском мундире. За ним шли два подполковника, князь А. Д. Меншиков и И. И. Бутурлин, потом следовали майоры, офицеры, за которыми несли 16 знамен и двигался весь Преображенский полк, а за ним Семеновский и другие полки.
Когда шествие приближалось к триумфальным воротам, его встречали громом трубных и музикийских гласов с барабанным боем и пушечными выстрелами при колокольном звоне у всех церквей.
У Синодальных триумфальных ворот возле Казанского собора государя встретили все знатное духовенство, герцог Голстинский, Правительствующий Сенат и Генералитет, причем вице-президент Святейшего Синода преосвященный Феодосий, архиепископ Новгородский, приветствовал государя краткою речью, назвав его Делателем Благим, после чего «одетые в белое одеяние школьники на разных языках пели сочиненные на сей торжественный въезд песни при гласе трубном и музикийском. Его Величество благоволил не малое время пробыть у сих ворот», от которых государь шествовал в Успенский собор к благодарному молению, а потом с полками проследовал в старый Преображенный дворец. Повсюду шествие сопровождалось радостными восклицаниями бесчисленного народа. При вратах Меншикова и герцога Голстинского народ кричал: «Да здравствует император!» И «во все
