– Не понимаю.
Тунгуска вздохнул, словно до последнего момента надеялся избежать неприятного объяснения.
– Дело в том, что улетевший на шаттле рискует не вернуться. – Он сцепил руки и заговорил веско, раздельно, как будто оглашал приговор. – Перехватить Ниагару еще можно. Но когда шаттл выпустит ракеты, у него не останется времени даже сюда вернуться, не говоря уже о выходе за пределы АБО. Пробитое отверстие смыкается. Даже если скорость закрытия не увеличится, минутное промедление окажется роковым. А прогнозировать скорость закрытия трудно. – Он тяжело вздохнул, посмотрел на Ожье. – Вот почему тебе нельзя лететь на шаттле. Ты останешься здесь и отправишься назад в пробоину, как только починят двигатель.
– А ты?
– Я удостоверюсь, что ракеты достигли цели. Потом высажу Флойда на поверхность Земли-Два.
– И что дальше?
– Оценю ситуацию. Если она позволит, вернусь на корабль. Если нет… Хм, не оставлять же шаттл лежащим на Земле-Два, где его неизбежно обнаружат аборигены? Я постараюсь уничтожить его и все прочее, что компрометирует нас. Это будет нетрудно.
Ожье захотелось, чтобы последняя фраза оказалась слуховой галлюцинацией.
– Ты что, хочешь покончить с собой?
– Если уж говорить просто – да.
– Такому не бывать! – выпалила она. – Ты сам сказал: я могу пилотировать не хуже тебя.
– Буквально я сказал…
– Я отвезу Флойда домой, и точка! О черт! Я его сюда затащила, мне и вытаскивать!
Флойд взял ее за руку:
– Ты бы послушала, он дело говорит.
– Хочешь обречь его, чтобы спасти меня?
– Никто никого не обрекает. Ему не обязательно кончать с собой. Он займется поиском выхода, только и всего.
– Я могу делать то же самое! – огрызнулась она и, обращаясь к прогру, добавила: – Пусти нас на шаттл!
– Вас?
– Меня и Флойда.
– И мою Кассандру? – спросил он мрачно.
– Мы с ней уже договорились. Кассандра хочет поучаствовать в аттракционе.
Тунгуска кивнул обреченно: мол, что с вами делать?
– Вам не стоило принуждать меня к этому.
– Стоило, не сомневайся.
– Хорошо. Мне нужно двадцать минут, чтобы закончить изготовление ракет и наладить интерфейс с аппаратурой шаттла. Эти минуты входят в общий расчетный срок, так что потратьте их с умом. У вас еще есть возможность передумать.
– Мне они не потребуются – я уже решила, – заверила Ожье.
Тунгуска тяжело вздохнул, давая понять, что больше не станет убеждать и спорить.
– Я догадывался, что твой выбор будет именно таков. Просто хотел удостовериться.
– Могу я попросить о небольшом одолжении, пока мы еще здесь? – спросил Флойд.
– Пожалуйста. Я сделаю все, что в моих силах.
– Вы можете сотворить на этом корабле что угодно, правда?
– В известных пределах.
– Я не прошу сваять новый мир. Пожалуйста, сделайте немного земляники.
Тунгуска криво улыбнулся, думая, что он то ли ослышался, то ли стал мишенью непонятной шутки.
– Земляники?
– Сможете?
– Разумеется. По крайней мере, я могу создать нечто, выглядящее земляникой и совпадающее по вкусу, хотя это и не будет настоящей ягодой.
– Я не привередлив. В двадцать минут уложитесь?
– Даже в пять, если хотите съесть прямо сейчас.
– Это не для меня, а для друга. Сам-то я землянику терпеть не могу. Поэтому не забудьте про пакетик.
Тунгуска кивнул, морща лоб.
– Что-нибудь еще?
– Немножко вашего волшебного лекарства.
– УЛ?
– Мой друг умирает. Это пожилая женщина. Та, для которой я попросил землянику.
Глава 41
Тунгуска повел их белыми извилистыми коридорами, где царила невесомость, к идеально чистому, лишенному атмосферы ангару в корабельной корме. Там содержался шаттл с лайнера «Твентис сенчери лимитед», унесший Флойда, Ожье и Кассандру с замерзшей Земли. Ожье едва узнала машину. Та была как новенькая: глянцевая, без вмятин и царапин, без пятен от ожогов. Разве что крылатый конь, эмблема компании, остался тем же.
– Удивительно, что ты не выбросил эту груду мусора, – произнесла Ожье.
– Это ценное сырье – такое мы не выбрасываем, а перерабатываем. Но этот шаттл, как уже говорил, я предпочел приберечь на всякий случай.
– Всегда полезно держать что-нибудь в рукаве, – похвалил Флойд.
Обе ракеты уже прицепились к корпусу кронштейнами: узкие, гладкие, похожие на притаившихся акул.
– Они точно пригодны? – спросила Ожье.
– После нашего недавнего происшествия с реактором я воздержусь от категоричных заявлений, – сказал Тунгуска. – Скажу так: я на них полагаюсь.
– А шаттл?
– Он выдержит.
– Тогда поехали!
Тунгуска проводил их на борт. Системы шаттла негромко гудели, готовые к немедленному старту. Пахло чистотой и свежестью – будто только что развернули упаковку и вытащили новенькое.
– Топливные баки полны, – указал Тунгуска на пульт управления. – Пришлось нацедить водорода из нашей системы охлаждения, но мы вполне обойдемся и тем, что осталось.
– Спасибо, – сказала Ожье.
– Если я могу сделать еще что-нибудь…
– Ты сделал более чем достаточно. Ты, Кассандра… все вы. Я очень благодарна.
– А уж я как благодарен, – добавил Флойд.
– Мы все разделяем коллективную ответственность за заговор Ниагары.
– Будем надеяться, что он не успеет совершить задуманное.
– Ожье, ты простишь нас?
Она поколебалась с секунду, прежде чем ответить:
– Думаю, нам всем есть за что просить прощения.
– Кое-кому – более прочих.
Она сжала большую кисть Тунгуски:
– Я хорошо понимаю, что делаю и чем это грозит. И Флойд понимает. Так что не нужно напрасных жертв. Как только заработает реактор, уходи на полной тяге из АБО.
– Я подожду снаружи, – ответил Тунгуска, пожимая ее руку. – Передайте привет Ниагаре. Хотел бы я потолковать с ним лично. Удачи вам!
– Я постараюсь за нас обоих, – заверила Ожье.
Стартовали без проблем. Через час полета Ожье сказала Флойду:
– Нам нужно поговорить.
– А можно подождать, пока мы не разберемся с Ниагарой?
– Тогда может не хватить времени. – Заготовленные слова застряли в горле, и она лишь сумела выдавить: – Что ты собираешься делать?
