class="p1">Я смотрел на Лию – по правде говоря, я едва мог отвести от неё глаз – и увидел, как она вздрогнула, будто Вуди ударил её.
– Мы убили семерых, а бабочки убили ещё больше. Но сколько-то осталось.
– Не больше дюжины, – пробурчал из угла Йо. – Может, меньше. Бабочки убили десятерых, я считал, а в шайке Келлина не было и тридцати.
– Ты уверен?
Он пожал плечами.
– Застряв в том месте, как мне казалось навсегда, мне ничего не оставалось, кроме как считать. Когда я не считал ночных стражей, я считал капли с потолка или каменные блоки в полу моей камеры.
В полу моей камеры было сорок три блока.
– Даже дюжина – это слишком много, когда прикосновением они могут ударить тебя током до потери сознания, или убить, заключив в объятья, – сказал я. – И у тех, кто остался, есть командир, Келлин.
Вуди нацарапал КЕЛЛИН в своём блокноте и протянул его Клаудии. Будучи слепым, он немножко промахнулся. Я поправил его, чтобы она смогла прочитать.
– КЕЛЛИН! ДА! – крикнула Клаудия. – И НЕ ЗАБУДЬТЕ ПРО ХАНУ!
Нет, я не забыл про Хану, которая жаждала крови.
Вуди вздохнул и потёр лицо.
– Келлин был командиром королевской гвардии, когда правил мой брат. Умный и храбрый. И я бы добавил «преданный». Я бы никогда не поверил, что он может встать против Джана. Но тогда я бы никогда не поверил, что Элден сделает то, что сделал.
Он не мог видеть, как Лия отвернулась от него, как отвернулась от меня, когда я поздоровался с ней. Но я видел.
– Вот, как я это представляю, – сказал я. – Мы должны остановить Летучего Убийцу, прежде чем он что-то предпримет. Что-то плохое. Я хочу сказать, посмотрите, что он уже сделал. Он наслал серость на целое долбаное королевство. Он сделал людей серыми, за исключением нескольких… – Я почти сказал «внебрачных», слово, которым мой отец называл Скутера Маклина, моего одноклассника с оттопыренными ушами. – Цельных, – неуверенно закончил я. – И он выкорчевал их с корнем. Я просто не знаю, как бороться с ним. И когда.
– Когда легче всего, – сказал Йота. Он закончил кормить Фаладу, и засовывал пустой мешок в один из коробов, привязанных у неё по бокам. – При дневном свете. Тогда эти голубые парни слабее, а при солнце они совсем не могут выходить наружу. Иначе – бах. И ничего, кроме костей. – Он посмотрел на Вуди. – По крайней мере, так я слышал.
– Я тоже это слышал, – сказал Вуди, – но не сильно бы этому верил. – Он что-то написал в блокноте и протянул его Клаудии. Я не мог видеть, что там, но она покачала головой и улыбнулась.
– НЕ, НЕ, ОН НЕ МОЖЕТ СДЕЛАТЬ БОЛЬШЕ, ЧЕМ УЖЕ СДЕЛАЛ, НЕ ПРИБЕГАЯ К ЭТОМУ, И ОН НЕ МОЖЕТ ЭТО СДЕЛАТЬ, ПОКА ЛУНЫ НЕ ПОЦЕЛУЮТСЯ! ТАКОВА ЛЕГЕНДА, И Я СЧИТАЮ ЕЁ ПРАВДИВОЙ!
Лиа подняла голову, и впервые она казалась заинтересованной. Она повернулась к Фаладе. Когда лошадь начала говорить, реакция Йоты, мягко говоря, была занятной.
– Моя хозяйка видела их сегодня, когда облака расступились на мгновение, и Белла почти догнала Арабеллу!
Вуди потянулся к Клаудии и похлопал её по руке, чтобы привлечь внимание. Он указал в сторону Лии, указал в небо, и пошевелил двумя пальцами перед лицом Клаудии, одним едва касаясь другого. Глаза Клаудии расширились, и её улыбка исчезла. Она посмотрела на Лию. «ТЫ ВИДЕЛА ЭТО?»
Лия кивнула.
Клаудия повернулась ко мне с выражением, которого я раньше не видел на её лице. Это был страх.
– ЗНАЧИТ ЭТО СЛУЧИТСЯ ЗАВТРА! ТЫ ДОЛЖЕН ОСТАНОВИТЬ ЕГО, ШАРЛИ! ТЫ ЕДИНСТВЕННЫЙ, КТО МОЖЕТ! ОН ДОЛЖЕН УМЕРЕТЬ ДО ТОГО, КАК АРАБЕЛЛА ПОЦЕЛУЕТ СВОЮ СЕСТРУ! НЕЛЬЗЯ ПОЗВОЛИТЬ ЕМУ СНОВА ОТКРЫТЬ ТЁМНЫЙ КОЛОДЕЦ!
Лия вскочила на ноги, схватила Фаладу за уздечку и повела к двери. Радар подняла голову и издала скулящий звук. Франна последовала за Лией и коснулась её плеча. Лия скинула её руку. Я встал.
– ОСТАВЬ ЕЁ, ОСТАВЬ, ЕЁ СЕРДЦЕ РАЗБИТО И ПОТРЕБУЕТСЯ ВРЕМЯ НА ВОССТАНОВЛЕНИЕ, – сказала Клаудия. Она без сомнения хотела, как лучше, но её громкий голос лишил слова всякого сочувствия. Лия вздрогнула от них.
Я всё равно подошёл к ней.
– Лия, прошу. Вер…
Она толкнула меня так сильно, что я чуть не упал.
И она ушла, ведя лошадь, которая была её голосом.
3
Ей не пришлось открывать дверь, потому что поблизости не было волков, и дверь оставили открытой. Толпа серых людей продолжала расти, и когда Лия появилась, ведя свою лошадь, те, кто стоял, упали на колени. Все они приложили ладони к своим лбам. У меня не было никаких сомнений, что если бы Лия или двое других выживших членов королевской семьи приказали им захватить город, хотя бы попытаться, они бы это сделали.
Именно мой приход привёл к этому. Любые попытки отрицать это рушились, столкнувшись с одним простым фактом: они и правда думали, что я наречённый принц. Я не знал насчёт Лии, но Вуди и Клаудия верили в то же самое. В результате я становился ответственным за толпу потенциальных повстанцев, в том числе и Дору.
Я пошёл за Лией, но Клаудия схватила меня за руку.
– НЕ, ОСТАНЬСЯ! ФРАННА ПРИСМОТРИТ ЗА НЕЙ.
Вуди сказал:
– Пока сохраняй спокойствие, Чарли. Отдохни, если сможешь. Ты, наверное, устал.
Я объяснил, что мы, беглецы, сможем заснуть только при восходе солнца, а до тех пор будем бодрствовать. К тому же мы были на взводе и испытывали невероятную радость от того, что выбрались из темницы и оказались вдали от поля боя.
Вуди выслушал, кивнул и написал Клаудии. Я восхищался тем, каким аккуратным и ровным был его почерк, учитывая, что он не мог видеть. В записке говорилось: «Чарли и его группа привыкли бодрствовать ночью и спать днём». Клаудия кивнула в знак понимания.
– Она злится, потому что любила его, правда? Когда я встретил Лию, она сказала – через Фаладу, – что Элден был всегда добр к ней.
Вуди написал в своём блокноте и протянул Клаудии: «Он хочет знать о Л. и Э.» Под этим он добавил знак вопроса.
– ГОВОРИ ЕМУ, ЧТО ХОЧЕШЬ! – прогремела Клаудия. – У НАС БУДЕТ ДОЛГАЯ НОЧЬ, А ДОЛГИЕ НОЧИ ХОРОШИ ДЛЯ РАССКАЗОВ. ОН ЗАСЛУЖИВАЕТ ЗНАТЬ.
–
