восторга, отдавалась блаженству.
Ванесса твердо знала, что сегодня ее ждет еще больше.
Глава 199. Ссора
— Я лично вырежу его сердце! Аш не посмеет! — Анеля крепко прижимала к себе милого темноволосого малютку. — Оли любит меня больше жизни и он будет в полной безопасности!
В воздухе разлилась томная вечерняя свежесть, Анеля шла по кромке мерно дышащего моря, как они часто любили гулять с Оливером в прошлой жизни, и теплые волны накатывали на ее точеные ножки. Теперь это было величайшее море анамаорэ.
Магнус шел чуть поодаль.
— Недооценивали мы Аша. Все-таки пусть Оли поживет сначала у нас с Тамико, а потом мы передам его тебе. Нели, хлопот с ним всплывет куда больше, чем ты думаешь, а ты ведь еще не планируешь заканчивать карьеру…
Тем временем, собственная карьера Магнуса приближалась к завершению: сначала Тамико, теперь Оливер, а какой-то третий малыш вообще поставит на ней жирную точку. Ответственность за них важнее страсти Магнуса к риску.
Кем ты стал, древний Ужас? Опять выращиваешь детей, и это намного увлекательнее и рисковее, чем все, чем ты до этого занимался.
Магнус не говорил Анеле, что запросто отберет у Аша дар целительства, запланируй тот помешать его «ребенку». Вызовет Аша в человеческий мир и хладнокровно осуществит задуманное.
Анеля уже размышляла о другом, мысли ее порхали, как и шаг — Анеля чуть пританцовывала на ходу, обращаясь к малышу Оливеру:
— Как я тебя люблю! Вот и все позади, и мы теперь совсем-совсем вместе! И дети у нас с тобой будут такие же классные!
Магнус усмехнулся, шкодливые огоньки сверкнули в его янтарно-зеленых глазах.
— Погоди ты его детьми пугать. Но вы с Оливером, как мы с Тами, схожи цветотипами, ваши дети будут похожими, пока не вздумают перемениться.
***
Эрин испуганно смотрела на сестру, не желая верить услышанному и принимать ее хлесткие, дикие слова.
Она пришла к единственной в городе родной душе поделиться пережитым ужасом, рассказать о черных карасашти, о невообразимом ритуале и о чудесном освобождении, получить поддержку, но Колетт зло прошипела:
— Ах да, тебя чуть не убили. Ну-ну, и, конечно, богатенький волшебник явился и тебя спас! А что я тут перебиваюсь с хлеба на воду и умираю каждый день, тебе плевать! Свалила — и молодец!
Под конец фразы Колетт вскочила с кровати и принялась нервно шагать по комнате.
После того, как Эрин перешла жить к Дамиру, Колетт тратила деньги исключительно на себя: на косметику, одежду и обувь, даже не думая об обустройстве полупустой съемной комнаты, и та смотрелась сиротливо. Пара простецких кроватей, столик у одной кровати, тумбочка у другой, платяной шкаф.
Колетт и раньше любила высокие каблуки, но ее модельная практика требовала особенно извращенные каблуки, и мозоли все больше бесили ее.
От последних слов Колетт Эрин вспыхнула, ее высокий голос зазвучал пронзительно резко.
— А что, я должна была с тобой нянчиться? Тебе вроде Роберт постоянно предлагает разные работы, чего ты прибедняешься?! Окрутила парня и недовольна!
Ярость исказила крупные красивые черты Колетт, она раздраженно всплеснула руками.
— Я окрутила?! Да это ты ради наживы легла под первого встречного! Притворился невидимкой, облапил… Дешевка!!
Секунда, и Эрин вцепилась бы Колетт в волосы, но импульсивно передумав, сгребла с кровати — за неимением стульев сестры беседовали на постели Колетт, расположенной у окна — свою сумочку и оттолкнув Колетт, пулей выскочила из комнаты без намерения когда-либо возвращаться туда.
***
После побега Эрин Колетт долго не могла успокоиться. Гнев и раскаяние бередили ее и растравляли нервы.
Зачем, зачем она проявила неосмотрительность?! Лучше было подольститься к Эрин и выманить что-нибудь, какой-нибудь лакомый кусочек счастья!
Но нет, она потеряла все своими хамскими словами! Правдивыми словами, и, наконец, придя в относительное равновесие, Колетт стала обдумывать свои дальнейшие планы.
Очевидно Роберт обладал высочайшими принципами, раз мог, не пачкаясь, работать на Сайри, чей бизнес, пусть и крупнейший, мирового значения, оставлял желать лучшего.
Но Роберт являлся высококлассным специалистом, трудясь за чистеньким монитором, а Колетт «рыбка», как некогда иронично обозвал ее Роберт, подразумевая акулу, предложила поучаствовать в эскорт-услугах.
Теперь, окончательно лишившись поддержки сестры, Колетт и не могла отказаться, и боялась согласиться, не понимая до конца, на что в самом деле обрекает себя.
Родители уже имели все основания отлучить ее от дома, узнав о рекламе, в которой сестры снялись с Робертом, но по спланированному стечению обстоятельств — Эрин и Колетт уехали учиться как можно дальше — риск был мал.
Глава 200. Немного об анамаорэ
Магнус, удобно устроившись на широченных ветвях раскидистого дерева, упоенно рассказывал своему воспитаннику о делах минувших дней.
Зеленоглазый белокожий мальчик пока был совсем юн, и «отец» бережно поддерживал его, открывая крохе грандиозность пейзажей: блестящую синеву великого моря, гладкую роскошь полей и просторы цветочных лугов, буйство лесов и обилие плодовых садов, а также ухоженные виноградники на границе личных владений и царских угодий.
Все любило, дышало, светилось.
А дерево, служащее им приютом, было то самое, памятное.
Магнуса чуть-чуть радовало обстоятельство, что детей анамаорэ не нужно регулярно кормить и неустанно переодевать, и хотя они не сразу начинали говорить вслух, телепатии обучались мгновенно.
Закаленный могучий воин с легкостью перенес бы «суровые испытания» с пюрешками и подгузниками, но их отсутствие позволяло ему сосредоточиться на более интересном.
Красота устной речи вдохновляла анамаорэ, хотя они могли и не общаться вслух. А вот без телепатии существования не мыслили.
Магнус сказал:
— Когда ты единственный не-человек среди людей, кайфа мало. Да, люди могут напасть на тебя скопом, связать тебя, исколоть клинками, изрешетить пулями, и разрушение тела поразит твое воображение, и тебе будет страшно больно и мучительно сложно вырваться, но осознание, что пусть не в любой момент, но ты всегда сможешь покинуть их негостеприимное общество, расслабляет, — Магнус аккуратно погладил малыша и продолжил: — Совсем другое дело, когда маги вообще все, пусть и послабее тебя.
Оливер внимательно слушал Магнуса, впитывая сказанное и поражаясь удивительнейшему обстоятельству: самая незначительная пережитая мелочь теперь откладывалась в его памяти без усилий. Оливер не перебивал, и единственное, что Магнус улавливал от него, были изумление, восторг и восхищение.
— У людей ужасно неразумное устройство, войны за территорию — пффф, — Магнус капризно скривил губы, — как будто в ней дело. Хотя при неумелой организации земли, ее, конечно, не хватает. Одним чересчур, другим ничего, появляются брожения в умах. А тут все поделено на зоны. Хочешь драться, ты же найдешь повод
