на парковку.
Прохожу мимо своего блестящего внедорожника и открываю брелоком, стоящую по соседству непримечательную тонированную хонду. Забираюсь в салон, завожу мотор, включаю стереосистему и еду по знакомому адресу.
Заняв местечко посреди машин, припаркованных у противоположного от подъезда тротуара, продолжаю отслеживать передвижение одного из своих друзей. Этот человек — последний в моем списке и пока, за прошедшие четыре дня ничем эдаким не отличился. Маршруты у него незатейливые: пешком до ближайшего магазина и обратно. Единичная поездка в больницу. И, собственно, на этом все.
Посмотрим, что будет сегодня. Для себя я решил, что надо понаблюдать за каждым из пацанов на протяжении недели.
Да. Дошел до того, что никому не верю. Увы… Адрес ЗАГСа, в котором должно было пройти наше с Сашей долгожданное бракосочетание, знали единицы. Только самые близкие люди, получившие его буквально в самый последний момент. Как не горько признавать, но именно среди них скрывается предатель, и я непременно выясню кто это.
Выкуриваю одну сигарету за другой и слушаю Сашкин голос, доносящийся из динамиков. Он действует на меня как мантра. Успокаивает и придает силы. А еще, он же не дает забыть о том, что девчонка меня любит.
Пятнадцать минут.
Час.
Два.
Три с половиной.
Ровно в десять к многоэтажке подъезжает очередное такси, и я резко приосаниваюсь. Потому что в него садится тот, кого я пасу.
Не привлекая к себе лишнего внимания, двигаюсь за желтым шевроле, который довозит пассажира до наркологической клиники.
Визит длится почти полчаса, а дальше начинается самое интересное. Вот уж не подумал бы, что кто-то из моей братвы изъявит желание самостоятельно добраться до ментовки. Еще и до того самого отделения, в котором сидит кое-кто знакомый…
Занятно.
Почесываю отросшую щетину и звоню начальнику своей охраны. Даю команду ждать возвращения объекта у дома. Сам же отправляюсь в наркологичку. Заведомо знаю, что Лена не будет рада моему появлению, но мне просто необходимо поговорить с ней. Без вариантов.
— Привет, — здороваюсь, когда ее приводит медсестра.
— Ну надо же! Прямо-таки день посещений! Чем заслужила столько внимания? — криво усмехается.
Смотрю на нее. Не виделись месяца полтора, наверное.
— Чего уставился? Доволен тем, как все сложилось? — ожидаемо агрессирует. Я ведь для нее стал врагом. С тех самых пор как привез сюда.
— Как ты себя чувствуешь, Лен?
— Ооо… Потрясающе! — отзывается она язвительно. — Трехразовое питание, очистительные клизмы, беседы с психотерапевтом, фильмы, шахматы, книги. Настоящий санаторий! Спасибо тебе, Паровозов, что организовал путевку! Век не забуду!
— Сама виновата. Я предупреждал, — припечатываю тяжелым взглядом.
— Ой, да катись к чертям, добродетель! — качает головой.
— Ты выглядишь значительно лучше, — отмечаю вслух.
И это — чистая правда. Она немного прибавила в весе, отчего излишняя худоба уже не так бросается в глаза. Кожа снова приобрела живой оттенок, а волосы блеск. На горизонте замаячила прежняя Лена. Это меня очень радует.
— Такой себе комплимент. Кстати, не могу сказать о тебе того же, — ехидничает, пристально разглядывая меня в ответ. — Выглядишь паршиво. У депутата Паровозова слишком много работы? Или ебанутая жена уже успела вынести мозг за месяц совместной жизни? Прости-прости, — тут же наигранно извиняется. — Но ты не производишь впечатление счастливого человека.
Да уж, спасибо. В точку.
— Калаш погиб. Черепанов в тяжелом состоянии. Ты в курсе?
Улыбка медленно сползает с ее губ. Выражение лица резко меняется.
— В смысле?
Не в курсе, значит.
— Это случилось на моей свадьбе. Нас обстреляли прямо у ЗАГСа.
— Ужас… — после повисшей паузы произносит она растерянно.
— Лен, ты мне скажи, Динамит к тебе сегодня зачем приходил?
— Навестить, — бормочет еле слышно.
— И часто он тебя навещает? — прищуриваюсь.
— Ну… Пару раз в неделю точно.
— А про свадьбу, выходит, ничего тебе не рассказывал?
— Нет. Я спросила, поженились ли вы. Он сказал, что да. На этом все.
Можно, конечно, рассмотреть версию о том, что Дима не хотел ее расстраивать, но почему-то этот вариант не заходит совершенно. Говоря по-чесноку, Динамит никогда не отличался тонкой душевной организацией и тот факт, что он смолчал о случившемся, лично меня крайне настораживает.
— Сегодня он спросил меня, не хочу ли я отсюда выбраться, — сквозь поток мыслей доносится до меня голос Свечки. — Сказал, что в самое ближайшее время сможет вытащить меня из наркологички. Вроде даже к кому-то из врачей подходил, — глядя в одну точку, рассказывает она сумбурно.
— Ясно, — поднимаюсь из-за стола.
— Ты уже уходишь? — фокусируется на мне. В глазах — смесь досады и разочарования.
— Да, Лен, мне нужно идти. Поправляйся.
Она что-то говорит мне вслед, но я уже не слышу. Иду по длинному коридору, стиснув челюсти до зубовного скрежета и каждой клеткой своего тела ощущаю, как стремительно по венам расплескивается ярость…
*********
Нажимаю на звонок повторно. Слышу приближающиеся шаги, однако встречать меня никто не спешит. Полагаю, что здесь мне, по-прежнему, не рады.
— Юль, открой, пожалуйста, — прошу, прислонившись плечом к двери.
Жду.
Тишина.
Едва различимые приглушенные рыдания.
— Юль…
Раздается внезапный резкий щелчок замка, и дверь открывается.
— Что тебе нужно? — из квартиры выглядывает девчонка Калашникова. Спортивный костюм камуфляжной расцветки. Местами распушившаяся черная коса, длиной до самого пояса. Заплаканные глаза, но воинственный взгляд.
— Ты как?
— Зачем пришел? — интересуется, нахмурившись.
— Поговорить. Не на лестничной клетке. Могу я войти?
Она молчит в ответ. Лишь сверлит во мне дыру недобрым взором.
— Дай мне две минуты времени.
Раздраженно вздохнув, отходит в сторону, пропуская.
— Спасибо.
— На кухню пошли, у меня борщ варится, — бросает через плечо. — И обувь сними! — командует, уже исчезнув за поворотом. — Я только что полы помыла.
Захлопываю дверь, разуваюсь. Достаю свернутый квадратный пакет и прохожу за ней следом. Но буквально через пару метров притормаживаю, чтобы посмотреть снимки, висящие на стенах. На них Юля и Стас. Я так понимаю в разные периоды их отношений. Потому что есть фотки, на которых они совсем еще юные и зеленые.
Провожу пальцем по стеклу. Чувствую болезненный укол в области сердца. В глазах мутнеет…
— Это мы в училище. Второй курс вроде.
— А че Калаш такой недовольный? — не могу не спросить.
— Он мне проиграл, — еле заметно улыбается. — На стрельбище.
— Понятно.
— Есть будешь?
— Нет, спасибо, — вежливо отказываюсь.
Кивает, берет на руки любопытную кошку, выпрыгнувшую мне навстречу.
Прислонившись спиной к стене, на протяжении некоторого времени смотрю исключительно в пол.
Монотонно тикают большие овальные часы.
Кипит вода в кастрюле.
Тихо работает телевизор. Однако все эти звуки не спасают от того давящего напряжения, что струной натянуто между нами.
В квартире пахнет свежим ремонтом. Его они делали вместе на протяжении нескольких
