— Считай это моим прощальным подарком, Отт.
— Да? Ты что же уже покидаешь нас?
— Нет, не я, а ты.
Отт рассмеялся, и смех его был отвратителен.
— Он напуган, Спархок, — шепнула емуСефрения. — Он не уверен, что ты не сможешь прорваться сквозь созданный имволшебный барьер.
— А что я смогу?
— Я тоже не знаю. Но сейчас Отт как никогда уязвим,потому что его Бог, Азеш, всецело поглощен творимой оргией.
— Тогда самое время начать. — Спархок вобрал вгрудь побольше воздуха и решительно зашагал в сторону раздувшегося императораЗемоха.
Отт откинулся назад и подал быстрый знак стоявшим вокругнего полуобнаженным носильщикам. Те быстро подхватили носилки, на которых вомерзительной позе развалился их жирный повелитель, и заспешили к террасам,ведущим вниз, на черный ониксовый пол, где обнаженные земохцы, выворачивая внелепых позах руки и ноги и с бессмысленными от изнеможения лицами, продолжалисвой непристойный ритуал. Энниас, Арисса и Личеас следовали за Оттом с глазамиполными страха, стараясь держаться как можно ближе к его носилкам, чтобыоставаться в пределах защитного барьера, возведенного императором Земоха. Когданосилки опустили на черный ониксовый пол, Отт громко прикрикнул на жрецов взеленых балахонах, и те бросились вперед с выражением безумной преданности,застывшим на их лицах, и на бегу доставали из-под одежды свое оружие.
Неожиданно до Спархока донеслись крики отчаяния и досады,раздавшиеся позади них. Это были солдаты, вызванные Оттом, что наткнулисьтеперь на преграду, возведенную чарами Сефрении.
— Выдержит? — спросил он ее.
— Думаю да, если только кто-то из этих солдат неокажется сильнее меня.
— Ну, это вряд ли. Тогда остаются только этижрецы. — Он посмотрел на своих друзей. — Что ж, — сказал оним, — давайте встанем вокруг Сефрении и расчистим себе дорогу.
Жрецы Азеша были без доспехов, а то, как они держали оружие,ясно говорило о том, что они в этом мало чего смыслят. По большей части онибыли стириками, и внезапное появление враждебно настроенных рыцарей Храма всвятая святых их веры испугало жрецов и повергло в смятение. И Спархоку пришлина ум слова Сефрении, которая говорила ему однажды, что стирики слишкоммедленно соображают, когда чем-то неожиданно встревожены или удивлены. Всенеожиданное ставит их в тупик. Внезапно, когда он и его друзья только началиподниматься по ступенчатой террасе, Спархок почувствовал легкое покалывание вспине, возможно, несколько жрецов все же очухались и вместе пытались творитьзаклинание. Рыцарь издал эленийский боевой клич и ему вторили его друзья ревом,жаждущим крови и насилия. Покалывание исчезло.
— Побольше шума! — крикнул он своимспутникам. — Тогда они теряются и не могут использовать магию.
Рыцари Храма стремительно продвигались вперед по чернымтеррасам, издавая воинственные кличи и размахивая своим оружием. Жрецы в ужасеотшатнулись, и тут-то к ним подоспели рыцари Храма.
Берит следовал прямо за Спархоком, с горящими воодушевлениемглазами и с Локамбером наготове.
— Побереги свои силы, Спархок, — угрюмо проговорилон, стараясь придать своему голосу побольше мужественности. И тут же он вышелвперед, загородив собой озадаченного Спархока, и шагнул прямо на жрецов,размахивая Локамбером, как косой.
Спархок дернулся было вернуть Берита, Сефрения удержаларыцаря, положив свою руку ему на запястье.
— Не надо, Спархок, — сказала она. — Для негоэто важно, а опасность ему особенно не угрожает.
Отт добрался до переливающегося в свете костров алтаря,установленного перед идолом, и с открытым от ужаса ртом наблюдал за кипевшейрезней. Затем он выпрямился и проревел:
— Ну что же ты, Спархок! Мой Бог уже заждался тебя!
— Так ли уж это, Отт? — откликнулсяСпархок. — Азешу нужен Беллиом, и вряд ли он хочет, чтобы я преподнес емуэтот драгоценный камушек, ибо ему самому не ведомо, что я собираюсь сотворить сэтим самоцветом.
— Прекрасно, Спархок, — прошепталаСефрения. — Используй свое преимущество. Азеш ощутит неуверенность Отта, итогда неуверенность и сомнения одолеют и его.
По всему Храму эхом разносились шум ударов, крики и стоныжрецов, попавших под тяжелую руку рыцарей. И так они прокладывали себе путьчерез плотно сомкнутые ряды укутанных в зеленое людей, пока не достиглиподножия первой под алтарем террасы.
Несмотря ни на что, Спархок в душе ликовал. Он не надеялсяпродвинуться так далеко, и его неожиданная удача придала ему сил и наполнилачувством непобедимости.
— Ну, Отт, — сказал он, грозно посматривая поверхтеррас на обрюзгшего императора. — Пробуди же наконец Азеша. И мыпосмотрим, могут ли Старшие Боги, также как и люди, познать, что такое смерть.
Отт с минуту в ужасе взирал на Спархока, затем кое-как сползс носилок и съежился на полу, ноги совсем отказывались служить бедняге.
— На колени! — визгливо крикнул он Энниасу. —На колени и моли нашего Бога о спасении. — Очевидно, узнав о том, что егосолдаты не могут проникнуть в Храм, Отт был охвачен еще большим страхом.
— Келтэн, — позвал Спархок своего друга. —Для начала покончите с этими жрецами, а потом убедитесь, что солдаты непрорвутся и не нападут на нас сзади.
— В этом нет необходимости, Спархок, — сказала емуСефрения.
— Знаю, но там они будут в большей безопасности. —Он глубоко вздохнул. — Ну, пора! — Он стащил с рук латные рукавицы,сунул клинок под мышку и снял стальной мешочек со своего пояса. Он отогнулпроволоку, которой тот был закручен, и вытряхнул Беллиом себе в руку.Цветок-гемма казался очень горячим, и сияние, полыхавшее подобно зарнице влетней ночи, охватило его лепестки.
— Голубая Роза! — резко проговорил Спархок. —Ты должна будешь исполнить то, что я прикажу!
Отт, полустоящий на коленях, полусидящий на корточках,бормоча, возносил молитву своему Богу — но из-за охватившего его ужаса и страхамолитва была неразборчива. Энниас, Личеас и Арисса, также коленопреклоненные,неотрывно смотрели на уродливое лицо идола, угрожающе возвышавшегося над ними.И глаза их все больше полнились страхом и безысходностью по мере того, как онипостигали истинную суть извращенного Божества, которому они поклонялись.
— Приди же, Азеш! — умолял Отт. — Пробудись!Услышь молитву слуг твоих!
