Нас поглотила тень. Воздух вдруг стал прохладнее. Я поднял глаза к небу. Солнце садилось за деревья.
— Уже скоро ночь, — спокойно заметил я. — Надеюсь, нам удастся найти ее до того, как наступит полная тьма.
Одну ночь я уже в джунглях провел. Я уже был сыт по горло и еще одну ночь торчать здесь не хотел бы.
— Ты знаешь куда идти? — спросила Карин. — Ты идешь сам не зная куда, рассчитывая на везение?
— Вовсе нет, — ответил я и вынул голову из кармана. — Этот приятель покажет нам дорогу.
— Что ты несешь? — недоверчиво протянула Карин.
— У него глаза разгораются, когда я иду в правильном направлении, — объяснил я ей. — Во всяком случае, я так считаю.
Карин даже побледнела.
— Ты хочешь сказать, что действительно пользуешься Колдовством джунглей?
— Ну да, — кивнул я. — Я обладаю магическими силами джунглей. Это, конечно, странно. У меня есть такой клич. Я всегда так кричу: «Ка-ли-а!» Ну, придурь такая, что ли. Знаешь, прилипнет такое словечко невесть откуда. Я думал, я его сам выдумал, когда был маленьким. Но от этого слова Колдовство джунглей начинает действовать.
— Вот это да! — подскочила Карин. По ее лицу расплылась улыбка. — Вот это жуть, Марк, правда? Но тогда мы непременно найдем тетю Бенну! Вот здорово!
Тени становились длиннее. Солнце опускалось ниже. Я задрожал от порыва холодного ветра.
В животе у меня урчало. Я уж даже не помнил, когда ел последний раз. Я старался не думать о еде. Надо было идти.
— Ну пошли, — сказал я и вытянул перед собой сушеную голову. Я сделал шаг в одном направлении, затем в другом, пока глаза не загорелись. — Вот сюда! — закричал я, указывая в сторону деревьев на другом конце поляны.
И мы вместе бросились вперед. Высокая трава хлестала нас по ногам, насекомые гудели на деревьях. Карин с изумлением смотрела на сморщенную голову с ее светящимися глазами.
— Ты уверен, что она ведет тебя к тете Бенне?
— Скоро сами увидим, — торжественно пообещал я.
Мы вступили в темный мрак под спутанными ветвями деревьев.
23С наступлением сумерек менялись звуки джунглей. Птицы на деревьях смолкли. А насекомые еще громче стрекотали. Вдали раздавались странные крики и вопли какого-то зверя, и эти резкие звуки долго носились среди деревьев.
Лично мне хотелось, чтоб эти вопли так и оставались вдали!
В густой траве, зарослях папоротника и низких кустарниках сновали какие-то твари, и вся эта растительность так и кишела ими.
Иногда слышалось предостерегающее шипение змей. Жуткие крики совы оглашали джунгли. Воздух полнился хлопаньем крыльев летучих мышей.
Я старался идти поближе к Карин. Все эти звуки в своей реальности были посерьезнее моей игры «Король джунглей».
Я подумал, что, наверное, когда вернусь домой, больше никогда не буду играть в эту игру Слишком она игрушечная после всего того, что я здесь насмотрелся.
Мы продирались сквозь высокий гибкий тростник. Глаза сушеной головы стали тухнуть.
— Не туда идем! — прошептал я.
Мы стали поворачивать, пока глаза не разгорелись вновь. Найдя нужное направление, мы стали пробираться вперед. Идти приходилось по сплетениям лиан, сплошным зарослям буйной растительности и непролазным кустарникам.
— Ох, — вскрикнула Карин, — дурацкий москит! — и шлепнула себя по лбу.
Пронзительный стрекот мелких обитателей джунглей становился все сильнее, заглушая наши шаги.
Чем темнее становилось, тем сильнее разгорались глаза сушеной головы. Словно два фонаря, они освещали нам путь через джунгли.
— Я начинаю уставать, — пожаловалась Карин. Она нагнула голову, чтобы не стукнуться о низкую ветку. — Хорошо бы твоя тетя была где-то неподалеку. Не знаю, сколько я еще выдержу.
— Я надеюсь, она недалеко, — пробормотал я в ответ. У меня у самого денек выдался крутой!
Мы шли, а я все размышлял о тете Бенне и ее записной книжке. Мне не хотелось портить Карин настроение, но кое-что надо было ей сказать.
— Моя тетя писала в своей записной книжке нелестные вещи про твоего отца и Кэролин, — сказал я, глядя себе под ноги. — Я был даже немного удивлен.
Карин долго молчала.
— Все это так ужасно, — наконец проговорила она. — Они столько лет работали вместе. Я знаю, что они спорили.
— О чем?
Карин тяжело вздохнула.
— У папы свой план по развитию джунглей. Он считает, что здесь есть много полезных ископаемых. А Бенна считает, что джунгли надо сохранить во что бы то ни стало в неприкосновенности. — Она снова вздохнула. — Я думаю, они из-за этого все время и спорили. Хотя не могу сказать с полной уверенностью.
— Но из записок создается впечатление, что твой отец подлинный злодей или нечто в этом духе, — пробормотал я, тщательно избегая ее взгляда.
— Злодей? Папа? — воскликнула она. — Да нет же. Он зациклен на своей идее. Это правда. Но он не злодей. И я знаю, что папа и сейчас хорошо относится к Бенне. Да, да, он уважает ее и обеспокоен ее судьбой. Он…
— Стоп! — схватил я Карин за руку. — Смотри. — Я рукой показал на то, что проглядывало сквозь деревья.
Там открывалась полянка. А на фоне серого неба проступали очертания маленькой хижины.
Карин остановилась как вкопанная.
— Вон тот маленький домик. Ты думаешь… Мы осторожно выбрались на край полянки.
Что-то проскользнуло у меня под кроссовками, но мне было не до этого. Я не отрывал глаз от маленького темного строения.
Мы подошли поближе, и я разглядел, что оно выстроено из стволов и веток. Кровля покрыта широкими листьями. Окон не было. Просто узкие отверстия между веток.
— Эй! — прошептал я. Сквозь эти узкие отверстия можно было разглядеть свет.
Фонарь? Свеча?
— Там кто-то есть, — прошептала Карин, которая, прищурившись, разглядывала хижину.
Я расслышал покашливание.
Женский кашель? Кашель тети Бенны? Этого я не мог сказать.
Сушеная голова ярко горела своими глазищами. Жутковатый желто-зеленый свет лился по земле. Мы с Карин пробрались к самой хижине.
Еще ближе.
— Тетя Бенна, — позвал я не очень громко. Сердце у меня колотилось. — Тетя Бенна. Это вы?
24Я позвал еще раз и подошел к открытому входу в хижину. Услышал глухой удар внутри. Увидел вспышку света. И услышал вскрик.
На пороге показался свет фонаря. Я поднял глаза и посмотрел на свет. А затем увидел женщину с фонарем.
