пальцы. «Вот только вчера я также сидел перед Кристи» – промелькнуло у помощника в голове.
«Лиор. Ты мне нужен. Я не смогу разговаривать с тобой, пока ты в таком состоянии. Я понимаю, что все эти эмоции были у тебя глубоко в душе, и увиденное выпустило их на свободу. Но сейчас не время им поддаваться. Надо вернуть твой разум».
Лиор сидел молча, только изредка всхлипывая. Его поникшие плечи сотрясала судорога. Он очень хотел говорить, но никак не мог выдавить из себя хоть что-то внятное. Поэтому заговорил сам Помощник.
«Всё, что ты видел – правда. Твоя жена и сын живы. Кэрэн смогла притвориться мёртвой, помогла в том числе послеродовая кровь на её одежде, а тепло её тела крепко усыпило малыша. Плюс ещё его оглушили выстрелы, поэтому после них он несколько дней ничего не слышал. Она смогла добраться до людей, которые помогли ей. Она у тебя – стойкий оловянный солдатик. Всё это время в голове у неё звучал твой голос: «Мой Лучик. Всё будет хорошо, не бойся». И она верила тебе. И верила Богу. Только это придавало ей силы. Они живы до сих пор. У них получилось сбежать. Сила и доброта твоей жены помогли ей добраться до Египта в лагерь беженцев. Там она и растит сына, моля каждый день Бога о тебе. Поэтому очень важно сохранить тебя для них. Ты важен. Не только для своей семьи, но и для мира: ты поможешь многим людям, которые повлияют на мировую историю. Поэтому нам надо уберечь тебя».
Пока он говорил, Лиор постепенно приходил в себя. Стержень в его душе вновь обретал целостность. Это радовало его собеседника, потому что иначе помочь этому человеку было бы крайне затруднительно.
«Они живы. Я не могу в это поверить. Эти долгие 2 года я пытался смириться, что не увижу их больше», – мокрое от слёз лицо стало светиться. Как будто его жена, его Лучик, светилась через него.
«Лиор, я рад, что помог тебе это узнать. Но нам надо посмотреть ещё кое-что. Чтобы принять правильное решение». Не дожидаясь ответа Помощник начал действовать.
И вновь возник кинотеатр с проектором: белая ткань впереди, погасший свет и яркий прямоугольник с мелкой рябью.
Появилась картинка: лагерь, ночь, шум в соседнем бараке. Вся охрана сбежалась туда. Лиор тихонько, в полусогнутой позе, быстро движется к месту, где они с группой сопротивления выкопали и замаскировали подкоп под забор. Он обернулся. Всё по плану: шум в бараке, все там. Он уже добежал. Начал разбирать ветки. Ещё двое бегут за ним с других сторон. Лиор начинает разбирать груду мусора рядом с забором, как вдруг один из бегущих к нему встаёт во весь рост и начинает громко кричать. Лиор кинулся в его сторону, не замечая, что к нему сзади уже тихо подошёл один из охранников. Удар по голове толстой дубинкой выключает экран. Следующая картинка: Лиор, весь избитый, со сломанными руками и ногами сидит у ворот лагеря с табличкой на груди «А вот и я». Его голову палкой поднимает один из охранников, а второй стреляет в лоб. И вновь чёрный экран…
И снова появилась комната. Лиор тяжело поднялся из кресла и подошёл к окну. Некоторое время он смотрел на Эйфелеву башню и молчал. Слышно было лишь его глубокое дыхание и видно, как грудную клетку сотрясали тяжёлые удары сердца.
Через некоторое время он всё-таки собрался с силами и заговорил: «Ты хочешь сказать, что мне надо оставаться здесь? Как я могу сидеть сложа руки, зная, что мои любимые живы? Как я могу бездействовать?».
«Я пришёл, чтобы уговорить тебя подождать. Поверь, скоро уже всё закончится. Для тебя, конечно, каждый день здесь – это вечность в аду. Но если ты наберёшься терпения, не будешь пытаться сбежать, то ты найдёшь свою семью, – как же сложно подбирать слова в такие важные моменты! Но он умел это делать и чувствовал сейчас, что идёт по верному пути. – Лиор. Чего ты хочешь больше всего?».
«Чтобы мои родные были в безопасности», – без колебаний ответил тот.
«Они в безопасности сейчас, поверь мне. Им не хватает только тебя. Но если ты совершишь хоть одну попытку к бегству, тебя убьют. Это касается не только этого вечера. Любая твоя попытка окончится крахом. Тогда их жизнь сложится плохо. Настолько плохо, что ты не можешь даже представить. Ты им нужен. Ты нужен вашей ещё неродившейся дочке. Ты нужен миру».
«Покажи мне это», – резко развернувшись, крикнул он.
«Прости, но этого сделать я не могу. То, что ты пытался бежать – это уже свершившийся факт в будущем. А то, что ты останешься здесь – это ещё непринятое тобой решение, поэтому это будущее под большим вопросом, и я не могу тебе его показать».
«Я не могу ждать, зная, что Кэрэн живёт где-то без меня».
«А вот это эгоизм. Да, ей плохо без тебя, но она в безопасности. Она верна тебе. Она видит в Лазаре твои черты. Он очень похож на тебя. Поэтому вопрос жить тебе или умереть, стоит очень остро. Останься жив. Потерпи. Поверь, тебе осталось терпеть меньше года. Сейчас апрель, а в январе следующего года лагерь освободят. Потерпи. Больно, сложно, но от этого зависит жизнь твоих любимых».
Лиор никак не мог принять это решение. Один раз он уже оставил её с ребёнком на руках и ушёл. Сейчас ему было очень сложно принять решение не броситься к ней. Оставить её ещё больше, чем на год. Год здесь, а потом поиски. Как долго. Каждый день без неё – это вечность. Тем более зная, что она жива…
«Зачем ты мне всё это показал? Я жил, я уже смирился. Тогда можно было терпеть».
«Не забывай: если бы я не пришёл к тебе, ты был бы точно мёртв к вечеру завтрашнего дня. И врать я не могу. Я должен был показать тебе это».
Лиор тяжело дышал. Мысли путались.
«Давай так: у нас с тобой есть время, не торопись. В сознании время идёт по-другому. В реальности ещё даже никто не успел заметить, что ты отключился. Просто подумай. Я уйду, дам тебе время побыть наедине с собой и своими мыслями. Только дам тебе это», – он протянул Лиору свёрнутую вчетверо бумажку и вышел.
Оставшись один, Лиор подошёл к камину и развернул бумажку: с неё на него смотрели любимые глаза. Паутинки в углах глаз позволяли увидеть улыбку при серьёзности губ. Ему было очень сложно,
