снова выпил? Не стоит тебе…
Молодой человек, заплакав, попытался прижаться к ней, и Зоя даже позволила ему сделать это. По-матерински поглаживая его по растрепанной голове, она слушала его причитания:
– Не пара он тебе, рыбка моя, не пара! Не сделает он тебя счастливой. Как никого не сделал. Ну, проведете вместе несколько счастливых дней, потрахаетесь, а потом все закончится. Нет в нем постоянства, в отличие от меня!
Отодвинув хнычущего Павлика в сторону, девушка произнесла:
– Спасибо за твое компетентное мнение, но разреши мне самой решать, как поступать. Я уже совершеннолетняя.
– И это же он надоумил тебя мед бросить, ведь так? Он сам бросил и хочет, чтобы и ты так же поступила! Вот видишь, как он дурно на тебя влияет…
Слушать эти причитания было выше сил Зои, и она ответила:
– Решение уйти из меда я, к твоему сведению, приняла самостоятельно и уже давно. И никто к нему меня не склонял, а, наоборот, все пытались отговорить, в том числе и твой троюродный брат…
Павлик заявил:
– Никакой он мне больше не троюродный брат! Чтоб он сдох!
Зоя, развернувшись, подошла к подъездной двери.
– Рыбка моя, извини, просто вырвалось! Ну зачем он тебе? Понимаю, с ним приятно, он такой очаровательный, этот шаромыжник! До добра это все не доведет, уж поверь мне. Потому что нужен тебе такой, как я!
Открывая дверь, Зоя ответила:
– Поверь, я сама знаю, кто мне нужен. И также я знаю, что никакое счастье не длится вечно. И надо им пользоваться, пока оно у тебя есть. И наслаждаться им. Иначе все может очень быстро завершиться.
Она снова подумала о маме, поймав себя на мысли, что пока была вместе с Антоном, о произошедшей трагедии не вспоминала, хотя обычно делала это много раз в течение дня.
Павлик продолжал что-то бубнить, однако Зоя, не слушая его, закрыла дверь перед самым его носом.
А затем быстро взбежала по лестнице наверх и, оказавшись в квартире, произнесла:
– Добрый вечер, папа. Не мог бы ты взять Павлика на себя, потому что он сейчас сюда заявится? Говорить с ним выше моих сил.
В дверь квартиры резко позвонили.
Дачный автобус (автомобиль заполучить так и не удалось), который, тарахтя, вез их в направлении Чертовой балки, был наполовину пуст: все те, кто желал поработать во саду ли, в огороде, отправился туда намного раньше. Восседая на заднем сиденье, Антон и Зоя, не замечая ничего и никого вокруг себя, ворковали и целовались. Они даже не услышали, как объявили конечную.
А потом они наперегонки отправились в эту самую Чертову балку, где, хохоча, сновали по редкому лесу, все время продолжая целоваться. Наконец, они вышли к озеру, на берегу которого было достаточно большое количество загорающих.
Зоя резко остановилась, потому что на нее нахлынули жуткие воспоминания. Нет, местное небольшое озеро никак не походило на реку, в которую мама нырнула и не вынырнула, но все же…
Но все же с тех пор она не купалась ни в одном открытом водоеме.
Антон, заметив ее колебания, произнес:
– Все точно в порядке?
Непроизвольно взяв молодого человека за руку, Зоя ответила:
– С тобой да. С тобой, Антоша, всегда все в порядке!
Она назвала его Антошей?
И все же она долгое время опасалась заходить в озеро, словно зачарованная, глядя в его зеленоватые – как и тогда! – воды. Зоя пробовала ногой воду, чувствуя, как на пальцы накатывают ленивые теплые волны и наблюдая за Антоном, который рассекал озеро уверенными, быстрыми движениями.
– Ну что же ты, не хочешь? Тут так приятно! – сказал он, подплывая к ней и вдруг обрушивая на нее каскад брызг.
Оказавшись с головы до ног мокрой, Зоя решилась и зашла в воду, которая по температуре была как парное молоко.
Сердце у нее билось все сильнее.
– Ну, поплыли вон к тому островку? – Антон кивнул на заросший соснами крошечный участок суши посреди озера. – Давай кто быстрее!
И, не дожидаясь ее ответа, он ушел с головой под воду.
Шла секунда, вторая, третья, а молодой человек все не всплывал. Зоя, твердо стоя на бархатистом илистом дне, с ужасом вдруг осознала, что ее трясет – правда, не от холода в этот жаркий солнечный летний день, а от ужаса.
Потому что если он немедленно не всплывает, то она закричит.
Черноволосая голова Антона, разрезая гладь озера, появилась на поверхности, и он уверенными движениями поплыл к островку.
Обернувшись и заметив, что Зоя все еще стоит по грудь в воде, он крикнул:
– Ну что же ты? Или думаешь, что не сумеешь меня догнать? Конечно же, догонишь!
Решившись, Зоя осторожно погрузилась в воду по шею, не рискуя, однако, нырять. Все, что угодно, только не это.
Не это.
Она осторожно, словно не в воде, а в расплавленном хрустале, подплыла к лежавшему на спине Антону. Тот, перевернувшись, улыбнулся и схватил ее под водой за руку.
Зоя отчаянно закричала, да так, что на ее вопль обернулись прочие купающиеся.
Дернувшись, Антон произнес:
– Извини, не хотел тебя пугать. Извини меня, пожалуйста…
Понимая, что ведет себя неадекватно, Зоя ответила:
– Нет, это ты меня извини. Все в порядке, все в полном порядке…
Хотя все в порядке не было, потому что ей так хотелось выйти из воды. Пересилив себя, она заставила себя совершить противоположное – девушка размашистыми гребками направились к островку. Оставляя Антона у себя за спиной.
– Вот ведь не догонишь! – крикнула она, обернулась – и увидела, что Антона рядом нет. Запаниковав, Зоя замахала руками. Куда же он делся?
Нырнул и не вынырнул?
В этот момент, фыркая, молодой человек, подобно юному киту, всплыл рядом с ней и, умудрившись чмокнуть девушку в щеку, произнес:
– Вот ведь догнал! Ну что, теперь наперегонки?
Первым к островку приплыл, конечно же, он, но и Зоя, заставив себя не думать о плохом, безвозвратно оставшемся в прошлом, почти нагнала его.
Они оплывали островок с соснами вокруг и оказались с его обратной стороны – и у Зои на мгновение перехватило дыхание.
Там имелся пляжик, точно такой же, с которого мама тогда отправилась в реку.
Чтобы нырнуть и не вынырнуть.
Ну, вероятно, пляжик был все же другой, и это просто ее воображение заставило его представить точно таким же, как и тот, на реке в дачном массиве,
