них и правда есть метеоритный порошок, то... – Ханна оборвала фразу на полуслове.
В повисшем молчании я встала и, окинув взглядом оранжерею с кустами лаванды и множеством самых разных растений, поняла: нужно что-то делать.
Ведь всё-таки я наследница аптеки ароматов.
И должна была её защитить.
Глава 11
После разговора с Ханной я отправилась к Матсу. Нужно было поскорее показать ему письмо от этого К. Но Матс всё ещё не вернулся из школы, поэтому я попросила Сьюзан передать ему, чтобы он со мной связался, и угрюмо побрела домой.
На кухне мама с Бенно как раз накрывали на стол.
– Разве уже пора ужинать? – удивилась я, потому что на часах было всего пять.
– Мы решили устроить сегодня уютный семейный вечер! – проворковала мама, и я сразу заподозрила что-то неладное. Мама разговаривала таким елейным голосом, лишь когда испытывала угрызения совести.
Хотя настроение у меня было не очень-то подходящее для уютного вечера в кругу семьи, я прошла в кухню и плюхнулась на один из стульев. Бенно прыгал вокруг, раскладывая около трёх тарелок на столе множество ножей, вилок и ложек.
– Что мы сегодня едим? – спросила я, взглянув на брата, который чуть не лопался от предвкушения.
– Пиццу! – радостно захихикал Бенно. – Мама принесла пиццу!
Мама открыла аппетитно пахнущие коробки и защебетала о милой пиццерии в двух кварталах отсюда. Подозрения мои усилились.
Я растерянно посмотрела на Бенно:
– Закусочная вилка, столовая ложка? Каким из приборов мне воспользоваться?
Бенно как раз поднёс ко рту первый кусок. Он удивлённо взглянул на пиццу в своей руке, потом на кучу вилок, ложек и ножей, заботливо приготовленных для нас, и тут же придумал новую концепцию.
– Это всё для десерта, – заявил он, откусывая пиццу.
– А что, будет ещё и десерт? – повернулась я к маме.
– Я купила пудинг, – пожала она плечами в ответ.
Тут я окончательно убедилась, что вместе с пудингом на сладкое нас ждёт какое-то известие, объясняющее этот виноватый мамин тон.
Так и вышло. Поставив на стол десерт, мама выложила и новости: она получила заказ, о котором можно только мечтать и от которого никак нельзя отказаться. Речь шла о реставрации потолочных фресок в какой-то там церкви. По словам мамы, это был один из тех фантастических заказов, которые выпадают крайне редко. Маму назначили главным реставратором проекта, и она могла самостоятельно принимать решения, как именно следует восстанавливать все эти лики ангелов и небесные сферы.
Интересно, в чём же тут загвоздка, которая обеспечила нам пиццу и пудинг на ужин, размышляла я.
– Поэтому на несколько дней мне придётся оставить вас с Ханной, – пробормотала мама. – К сожалению, сдвинуть начало проекта на ту неделю, когда папа вернётся из поездки с классом, невозможно. Я всё испробовала, но деньги уже выделены, и приступать к работе нужно прямо сейчас.
Бенно, изумлённо распахнув глаза, уставился на маму:
– Ты уезжаешь?!
Ох, сейчас начнётся!
– Бенно! – строго сказала я, опередив мамины сбивчивые оправдания. – Это ведь всего на пару дней, а там уже и папа вернётся. Мы с Ханной за тобой присмотрим. Будет весело!
Я посмотрела на маму и, казалось, почти услышала, как у неё камень с души упал. Секунду поразмыслив, я улыбнулась Бенно.
– К тому же мама до самого своего отъезда наверняка будет приносить нам пиццу и пудинг! – подмигнула я маме, у которой в первую секунду от удивления открылся рот. Она бы наверняка быстро нашлась с ответом, однако тут в дверь позвонили.
– Я открою! – воскликнул Бенно и кинулся в прихожую.
Минутой позже следом за Бенно на кухню вошёл Матс.
– Добрый вечер, госпожа Альвенштейн, – поздоровался он, как всегда преувеличенно вежливо.
– Привет, Матс, – ответила мама. – Хочешь пудинга? Немного ещё осталось.
– Э... Нет, спасибо. Мы тоже скоро будем ужинать. Я только хотел поговорить с Лю...
Последние слова Матса заглушил скрежет отодвинутого мной стула.
– Поднимемся ко мне в комнату? – спросила я и, не дожидаясь ответа, тут же потянула Матса за собой.
– Матс! – крикнул ему вслед Бенно. – Я придумал новую игру в динозавров. Хочешь посмотреть?
– Конечно, приятель! – успел ответить Матс, поднимаясь по лестнице на второй этаж.
– Что стряслось? – спросил он. – Мама сказала, что мне нужно суперсрочно с тобой связаться.
Кивнув, я втащила его в свою комнату, закрыла за нами дверь и сразу стала рассказывать о загадочном К. и о том, что удалось выведать у Ханны о Сирелле де Ришмоне и ароматах, сдвигающих время. Я повторила всё, начиная от высокорождённых и плана Сирелла установить новый миропорядок и заканчивая тем, какими средствами он собирается претворять этот план в жизнь. Немного поколебавшись, я рассказала даже о том, какое отношение ко всему этому имел «Запах нелюбви» и почему его отца заставили вдохнуть этот аромат.
Чтобы не дать Матсу сникнуть под грузом обрушенной на него информации, я тут же сунула ему под нос письмо К., снова уловив всё тот же странно-знакомый парфюмерный запах, но на этот раз и ещё кое-что кроме него. Письмо пахло страхом и отвращением. Этого, разумеется, никто, кроме меня, не чувствовал: подобное замечают лишь сентифлёры.
Вот только что значили эти чувства? К кому испытывал отвращение К. – к «вечным»? Или же... к нам?
Матс пробежал глазами по строчкам и чуть было не бросился в аптеку ароматов – в точности как и я парой часов раньше. Но я поймала его за рукав.
– Наш метеорит на месте, там же, где и всегда. Ни крошки не пропало, – заверила я его и присела на краешек кровати. – Или это письмо – ловушка, или Сирелл в самом деле где-то пополнил запасы метеоритного порошка.
Матс сосредоточенно надул щёки и шумно выдохнул:
– Если это правда, они смогут открыть множество аптек ароматов повсюду, как на том плане, что мы видели в доме баронессы фон Шёнблом.
Я в полной растерянности покачала головой. Такое страшно было даже представить.
Матс вдруг взял с моего письменного стола рекламный флайер, на котором Бонски оставил своё предупреждение. Я о нём уже и думать забыла. Окинув взглядом торопливо накорябанный текст, он перевернул листок.
– А Бонски тебе ничего больше не сказал? – спросил он.
Я ещё раз покачала
