я сел на следующий поезд до Претории. Но, о чудо, вечером, когда поезд подъехал к станции, мои бушмены стояли возле своего багажа, улыбались и махали мне руками. Они даже посмеялись надо мной за то, что я так поздно приехал.
Вернувшись в часть, мы вскоре влились в обычную лагерную рутину: тренировки, ожидание приказа о следующем боевом выходе, а затем подготовка и отработка предстоящих задач. База дорожного строительства в Четто, расположенная примерно в 60 км от «Омеги», была идеальным местом для многих наших тренировок, поскольку представляла собой удобный и реальный объект в районе с густой растительностью.
Во время одной из таких тренировок в Четто, которую мы проводили вместе с Ксиватчей Шекамбой, я получил неприятный «звоночек» и урок, который забуду не скоро. Понаблюдав некоторое время за «противником», мы проникли на базу, проползя в темное время суток под двойным проволочным забором, оставив за собой след, такой же «незаметный», как и след бульдозера. Обустроившись под перевернутой инженерной лодкой прямо в центре лагеря, мы наблюдали оттуда за пробуждением базы и даже хихикали, рассматривая из своего уютного укрытия их утреннее построение.
Наше счастливое состояние длилось недолго, потому что вскоре после построения служба безопасности базы обнаружила наше место проникновения и прошла по нашим следам. С криками «Самоволка!» и «Ленивые ублюдки!» следопыты потребовали, чтобы мы вышли из своего укрытия. Вскоре вокруг нас собралось все инженерно-строительное сообщество, и выползать на дневной свет было довольно неловко. Начальник базы сделал вид, что он не знал об учениях, и стал утверждать, что считает нас настоящим врагом и поэтому допустил изрядную долю «рукоприкладства» со стороны своих служащих. Тем не менее, он обеспечил счастливое завершение нашего несчастья, позволил нам подкрепиться в баре лагеря, а затем бесплатно отвез обратно в «Омегу».
В качестве разведывательного подразделения, разведчики 31-го батальона были очень востребованы для сбора разведданных в районах ответственности 20-го (Рунду) и 70-го (Катима Мулило) оперативных секторов. Наша задача заключалась в обнаружении баз и объектов противника в «ближних» зонах, на расстоянии примерно до 60 км вглубь от границы, в то время как спецназовцы разведывательно-диверсионных отрядов должны были выполнять стратегические задачи. Однако это правило соблюдалось лишь отчасти, так как разведчики действовали везде, где в них была необходимость.
Однажды командир заявил мне прямо, что он предпочитает привлекать разведотряд 31-го батальона, а не разведгруппы из разведывательно-диверсионных отрядов, потому что мы постоянно находились на боевых выходах и практически жили в буше. Разведывательные отчеты и донесения, полученные в ходе работы батальонными разведчиками, были подробными и точными. Мы были готовы к боевой работе в любое время и по первому сигналу. Не было никакой суеты по поводу обеспечения, и у нас никогда не было возмутительных требований по поводу рационов, пополнения запасов или помощи со стороны других тыловых служб. Если нужно было сделать какую-то работу, мы просто приступали к ее выполнению.
В первые дни войны вывод разведгрупп на территорию Замбии обычно осуществлялся из Катима Мулило, расположенного на берегу реки Замбези напротив замбийского города Сешеке. На тот момент, в начале 1980 года, президент Кеннет Каунда все еще решительно отрицал наличие в стране лагерей подготовки «борцов за свободу». Следовательно, всякий раз, когда южноафриканские войска проникали на территорию Замбии, весь остальной мир полагал, что мы нападаем на замбийских солдат и гражданских лиц. Положение государства было шатким: будучи членом Содружества, она вынуждена была регулировать свои отношения с Западом, но в то же время ей хотелось сохранить верность различным африканским движениям за независимость.
По этой причине разведывательный отряд не мог действовать в Замбии в открытую.40 Поскольку большинство операций носило тайный характер, наш образ действий, включая тактику и снаряжение, был адаптирован таким образом, чтобы сами разведывательные выходы и предметы экипировки и снаряжения не могли быть напрямую увязаны с Южной Африкой. Мы носили неприметную оливково-зеленую униформу, которую можно было спутать с формой СВАПО, ботинки на плоской подошве, не оставлявшие четкие отпечатки и облегчающие сокрытие следов, и уделяли особое внимание скрытности, чтобы избежать обнаружения вражескими силами и местным населением.
Примерно в это же время командование 70-м сектором принял коммандант (это звание было позже изменено на подполковника) Герт Опперман, прозванный «Rooi Gert» («Рыжий Герт»), предположительно не только за свои рыжие волосы, но и за свой вспыльчивый характер. Его заместитель, майор Фред Ульшиг, был опытным солдатом и блестящим тактиком, а оба они были выдающимися лидерами. Они понимали важность разведки и необходимость наличия небольшой группы специализированных и мотивированных людей для выполнения сложной работы — особенно в тылу врага, которую не могли выполнять обычные солдаты.
После получения предварительного боевого распоряжения на базе «Омега» проводилась краткая оценка обстановки и уяснение приказа для определения основных моментов, таких как численность группы, вооружение и снаряжение, которое необходимо взять с собой, и продолжительность боевого выхода. Затем в штаб сектора в Катима Мулило, Рунду или Ошакати — в зависимости от того, в районе ответственности какого сектора предполагалось действовать — отправлялась группа управления для создания тактического штаба (или пункта управления), организации необходимой связи со штабом сектора, ВВС, другими частями и подразделениями обеспечения, и сбора необходимой информации.
Перед боевым выходом в Замбию разведгруппы размещались в уединенном месте, обычно в огороженном старом здании, находившемся рядом со взлетно-посадочной полосой на авиабазе ВВС Мпача, которая находилась примерно в 20 км от Катимы. Оценку обстановки и планирование командиры групп обычно проводили в штабе сектора в Катиме, а остальные военнослужащие группы под руководством старшего сержанта (заместителя командира группы) начинали готовить радиостанции, пайки, воду и все необходимое специальное снаряжение. Итоговый инструктаж в штабе проводил командир группы, при этом всегда присутствовали офицер по взаимодействию с ВВС и летчики.
Отдавались письменные приказы с приложением схем и плана действий на случай нештатных ситуаций или чрезвычайных обстоятельств, после чего группа собиралась в Мпаче для окончательной подготовки. Рюкзаки на вертолеты скрытно грузились ребятами из службы авиационно-технического обеспечения, а разведгруппы по-прежнему располагались обособленно, вне поля зрения. Наш типовой порядок действий заключался в том, что мы, уже закамуфлированные, экипированные и со всеми своими нервами, ожидали в маленькой хижине у конца взлетно-посадочной полосы. Вертолеты выруливали, как будто проводили обычную предполетную проверку, докатывались до того самого места, где группы выскальзывали из кустов и быстро запрыгивали на борт.
Во время одного из таких выходов мы должны были, используя такой же порядок посадки, вылетать на двух вертолетах «Алуэтт».41 Летчиков проинструктировали, что разведывательная группа будет состоять из двух белых и двух бушменов,
