1963—1964 годах), аллейка ведет к «острову уединения». Это небольшой островок посреди круглого пруда, осененный группой сосен, берез и лип. Сквозь густую листву серебристых ив вокруг пруда просматривается водная гладь. В пруд впадает лесной ручей. «Шум привычный и однообразный любимого ручья», который поэт упоминал в стихотворении «Вновь я посетил», слышится и сейчас: вода из этого прудика через плотину стекает в следующий пруд, а из него — тоже через плотину — в Сороть. Эта старинная, ганнибаловских времен, водная система полностью восстановлена в послевоенное время. По преданию, Пушкин любил бывать в этом укромном уголке парка.
От северного фасада Дома-музея А. С. Пушкина парк спускается к реке Сороти. Почти от самого заднего крыльца дома к Сороти ведет широкая деревянная лестница, обрамленная с обеих сторон зелеными стенами из кустов жасмина и сирени. Приблизительно на середине спуска к реке лестница завершается небольшой площадкой-беседкой, от которой направо и налево ходы среди зарослей кустарника ведут в небольшие уютные зеленые гроты. От них деревянные лестницы спускаются дальше вниз, к самому подножию холма, на котором стоит дом. Слева от левой лестницы на небольшом пространстве высятся густые кущи акации, черемухи, березы. Сюда ранней весной прилетает в родное гнездо в десятке метров от Дома-музея соловей и наполняет своими руладами всю окрестность, напоминая пушкинские строки из «Евгения Онегина»:
Гонимы вешними лучами,
С окрестных гор уже снега
Сбежали мутными ручьями
На потопленные луга.
Улыбкой ясною природа
Сквозь сон встречает утро года;
Синея блещут небеса.
Еще прозрачные, леса
Как будто пухом зеленеют.
Пчела за данью полевой
Летит из кельи восковой.
Долины сохнут и пестреют;
Стада шумят, и соловей
Уж пел в безмолвии ночей.
Еще левее этой «соловьиной рощицы» от домика няни спускается вниз узкая аллейка, совершенно скрытая высокими кустами акации — настоящий зеленый лабиринт. Аллейка завершается внизу площадкой, на которой стоит белая садовая скамья.
Если отсюда смотреть в сторону ветряной мельницы, то в небольшом отдалении за нею хорошо видна Савкина горка — одно из интереснейших мест Пушкинского заповедника.
САВКИНА ГОРКА
К Савкиной горке от усадьбы поэта можно пройти двумя дорогами. Одна из них начинается от заднего крылечка домика няни. Это тропинка, ведущая вниз, по лугу к Сороти, далее по ее берегу к ветряной мельнице и от нее по деревянным мосткам, соединяющим протоку из Сороти в озеро Маленец, — к Савкиной горке. Весь этот путь в один километр хорошо просматривается на всем протяжении от домика няни до Савкиной горки. Экскурсанты и туристы всегда предпочитают этот путь.
Другая дорога, протяженностью два километра, ведет от усадьбы поэта берегом озера Маленец, огибая его полукругом, потом поднимается через сосновый лес в гору. Но вот подъем кончается, и дорога приводит на опушку леса. Здесь, на широкой поляне, стоит несколько рубленых деревянных домиков с яблоневыми садами. Это старинное русское сельцо Савкино, возникшее здесь более четырех веков назад.
Справа от деревеньки Савкино высится округлой формы холм с отвесными скатами и ровной просторной площадкой на вершине. Это и есть Савкина горка — древнее городище, остатки небольшой древнерусской крепости, один из замечательных исторических памятников Пушкинского заповедника.
Вместе с соседним Вороничем Савкина горка входила в систему укреплений, прикрывавших Псков с юга и юго-востока.
Почти двести лет назад опочецкий провинциальный секретарь Леонтий Травин писал, что «в пограничии к Литве, в российской стороне стоят насыпные валы наподобие укрепления. Оные были тогда по убежищу служащие поселянам, подверженным опасности не только разорения, но и лишения самой жизни».
Несомненно, что приятель Пушкина поэт Н. М. Языков имел в виду Воронич и Савкину горку, когда он, изображая этот край, писал в одном из своих стихотворений:
В стране, где славной старины
Не все следы истреблены,
Где сердцу русскому доныне
Красноречиво говорят
То стен полуразбитых ряд
И вал на каменной вершине,
То одинокий древний храм
Среди беспажитной равнины,
То благородные курганы
По зеленеющим брегам.
Любовался этими курганами и интересовался их происхождением и Пушкин, неоднократно упоминавший их в своих произведениях и письмах.
С Савкиной горки и близлежащих окрестностей в древние времена началось расселение обосновавшихся здесь славянских племен по соседним территориям, в том числе и по территории будущей Михайловской губы, ставшей впоследствии владением Ганнибалов-Пушкиных.
До недавнего времени в исторической науке бытовало мнение, что Савкина горка была своего рода форпостом на подступах к Вороничу. Считалось также, что как поселения Савкина горка и Воронич возникли в XIII—XIV веках. Эти предположения были проверены во время археологических раскопок, которые провела в 1970—1972 годах археологическая экспедиция Государственного Эрмитажа под руководством старшего научного сотрудника, кандидата исторических паук В. Д. Белецкого.
Археологические исследования, развернутые на площади 70 квадратных метров, дали удивительные результаты. Теперь можно утверждать, что впервые славяне поселились здесь в IX веке, так как в культурном слое того времени были найдены очажные ямы, остатки кострищ, многочисленные фрагменты грубой посуды, изготовленной без помощи гончарного круга. Находки, датируемые IX веком, сделали Савкину горку «старше» сразу на 400 лет.
Было также установлено, что на рубеже X—XI веков жители Савкина городища возвели высокий вал, такой же, какой сохранился до нашего времени на Ворониче; вокруг вала был вырыт ров. Вал не сохранился: по-видимому, его уничтожили при каких-то позднейших земляных работах. И сейчас на Савкиной горке можно рассмотреть древний въезд на площадку городища: он угадывается в тропинке, поднимающейся из рва вдоль западного склона (со стороны деревни Савкино). Устройство въезда характерно для всех русских оборонительных сооружений. Когда неприятельские войска, осаждавшие укрепление, пытались подняться по въезду на площадку городища, они вынуждены были повернуться к городищу не защищенной щитом правой стороной и становились мишенью для оборонявшихся.
В XI—XII веках поселение продолжало расти и развиваться. Найденные при раскопках остатки жилищ дают представление о занятиях населения. Обнаруженная в культурном слое этого времени посуда сделана уже на гончарном круге и орнаментирована. На посуде имеются клейма изготовлявших ее мастеров. Причем рисунки и клейма одни и те же. Это дает основание предположить о существовании здесь одной мастерской гончаров, передававших свою профессию по наследству. Найденные в культурном слое XI—XII веков формочки для отливки украшений, молоточек для чеканных работ, ножи, точильные камни и другие предметы
