пока не понимала, к чему ведет этот разговор, но ни один из возможных вариантов ей не нравился, особенно учитывая психическое состояние Рамона. Несмотря на свои подозрения, Лея честно ответила:
– Десять лет назад, или вроде того, какой-то странный мужчина вещал по телику о том, что в одном из похоронных бюро города проводят незаконную эвтаназию. Он боялся раскрывать информацию, твердил, что ему угрожают, а через неделю после выхода шоу погиб. В его доме нашли записку, оставленную на случай смерти. В ней было и название бюро, и сотрудники, и всё такое. Говорят, полиция так ничего и не нашла. Многие до сих пор верят в то, что все это правда. Я в свое время вообще обошла все похоронные бюро города и не по одному кругу. Кто-то склоняется к тому, что люди там пользуются кодовыми словами или типа того, кто-то верит в мистику, а кто-то думает, что бюро уже давно этим не занимается. Реальное уголовное дело просуществовало недолго, его быстро закрыли, и теперь оно пылится где-то в архивах. Дикие фанаты интриг постоянно дополняют эту историю тем, что человека, который все-таки сможет докопаться до правды, ждет неплохое денежное вознаграждение за молчание, – Лея отчеканила это, всем своим видом стараясь донести до Рамона свое безразличие к вопросу. Она помнила, как в свое время Рамон отказался помочь ей в поисках бюро, да еще и назвал ее ребенком, витающим в облаках.
– Ты все еще веришь в это? – с интересом спросил Рамон. Сейчас он выглядел, как карикатурный герой рекламы, который выпил слишком много кофе и теперь его энергии хватит на весь город.
– Один человек явно дал мне понять, что я занимаюсь «какой-то херней», но знаешь, я думаю, что в нашей жизни все возможно, Рами. Если я скажу сейчас, что не сидела часами на конспирологических форумах – я совру, – Лея без спроса потянулась к пачке сигарет, которая лежала на привычном месте около клавиатуры, – а теперь расскажи мне, что все-таки случилось.
– Если бы ты узнала, что все это правда, ты бы стала продолжать поиски?
Лея с недоверием посмотрела на Рамона, а затем зажгла сигарету. Она не любила тот бренд, что курит Рамон, но других все равно не было. Лея ответила только после первой затяжки:
– Сегодня Юра предложил мне рассмотреть вакансию частного детектива. Я скажу так: если бы мне заплатили, я бы еще подумала, но я не хочу просто так совать нос не в свое дело. Мне не пятнадцать лет, чтобы гнать на чистом энтузиазме и, черт подери, что вообще происходит?!
– Я просто… – Рамон будто взвешивал все за и против. У него бегали глаза, он будто считывал что-то со своей сетчатки и выглядел безумным. – Просто вспомнил об этом, вот и все.
– Ты считаешь меня дурой? Думаешь, я ничего не замечаю? – надавила Лея, сделав очередную затяжку. Она не хотела прозвучать грубо, но вышло именно так.
– Я считаю тебя достаточно умной для того, чтобы не спрашивать об этом сейчас, давай поговорим завтра.
– Хорошо, – Лея выдохнула. Она привыкла к тому, что Рамон часто заканчивал темы, которые сам же и начинал, – хорошо… С Юрой мы попрощались. Утром он улетит.
– Правильно, что ничего ему не сказала. Лишние чувства – лишние проблемы. Тем более мы оба понимаем, что ты бы перегорела уже через секунду после признания, – Рамон сказал это с издевкой, стараясь как можно быстрее разрядить напряженную остановку.
– Ты прав.
Лея встала и пошире открыла окно, чтобы проветрить комнату и выгнать дым, затем достала еще две сигареты из пачки, протянув одну Рамону.
– Надеюсь мы поговорим завтра нормально, а не как всегда.
Она села на свое место, и они продолжили курить молча. Затем друзья пожелали друг другу спокойной ночи, и Лея ушла в свою комнату.
Она включила ночник в форме полумесяца, который окрасил комнату в голубой цвет, приоткрыла форточку, чтобы охладить комнату перед сном, и ушла в ванную смыть макияж, уже успевший стереться в нескольких местах. В комнате Леи всегда пахло ароматическими свечами или маслами, чаще всего витали цветочные или цитрусовые ароматы. Несмотря на любовь к ярким краскам, комната была оформлена в белых и черных тонах. Белые стены контрастировали с черным паркетом, белый туалетный столик – с черным шкафом, а белая кровать – с высоким черным светильником, единственным предметом интерьера, который принадлежал Лее. Она несколько раз думала о ремонте, но против данной затеи была хозяйка квартиры, да и цена вопроса смущала. Чтобы хоть как-то скрасить положение, Лея добавила сюда несколько своих ярких причудливых игрушек на кровать, коврик цвета радуги посередине комнаты, ловца снов у окна, разноцветные светильники и несколько комплектов пестрого постельного белья.
Лея долго не могла уснуть. Такое иногда случалось у нее после перенасыщения новостями и разговорами. Она взяла в руки телефон и еще раз пожелала Юрию хорошей дороги, попросив написать сразу после приземления.
Из соседней комнаты послышались звуки электронной музыки. Рамон снова сел за работу.
***
После окончания магистратуры каждый день Леи стал похож на предыдущий: она вставала в девять утра, шла в туалет, чистила зубы, завтракала и уходила обратно в комнату выполнять очередной заказ. После работы она обычно какое-то время читала или же разрабатывала дизайн новой серии игрушек. Три раза в неделю по вечерам Лея тренировалась дома, а еще иногда ходила в клубы или кафе со своими бывшими одногруппниками или знакомыми из университета.
Рамон вставал на два часа позже Леи, совершал примерно те же утренние процедуры и тоже шел работать к себе. Однако в отличие от Леи он не испытывал никакого удовольствия от физических упражнений или встреч с малознакомыми людьми, поэтому если и выходил из дома, то только за продуктами – и то вместе с Леей. У Рамона был еще один старый школьный друг, но все встречи парень предпочитал проводить в квартире. «Здесь тепло и уютно. Всегда есть еда, а если и нет, ее можно заказать. Здесь отличный интернет, все свои. Зачем мне идти куда-то еще?» – так объяснял Рамон свое гостеприимство.
Пересекались соседи либо за обедом, либо за ужином, либо поздно ночью, если Лее становилось слишком одиноко.
Лея не хотела признавать, что вязание стало ее основным заработком, но, судя по тому, что все чаще она работала по восемь часов в день, так оно и было. Иногда она могла за один день связать 5 полноценных игрушек разных размеров. Чувства при этом она испытывала противоречивые.
Сегодняшний день ничем не отличался от предыдущих: Лея проснулась,
