разговоров между ними.
Друзья вышли из ресторана в одиннадцать вечера. Улица была холодной и сырой. Изо рта шел пар. Привычное дело для начала зимы. Лея вызвала такси.
– Все-таки еще раз подумай над должностью частного детектива…
– Юр, – перебила Лея, – сегодня не обо мне.
Парень кивнул и замолчал. Лея тоже молчала, не зная, какие слова сейчас окажутся кстати. Такси подъехало быстро, и друзья отправились в путь, так и не проронив ни слова до промежуточной остановки у дома Леи.
Огни ночного города и группки людей, встречающихся у дороги, завораживали. По радио играла попсовая песня, которая была так похожа на все остальные. Общая атмосфера, как ни странно, вызывала только желание поспать. Лея мечтала добраться до своей кровати и забыться еще на одну ночь.
Машина остановилась. Он и она вышли, встали друг напротив друга и обнялись на прощание. Лея пожелала Юрию удачной дороги. Впоследствии она сделала это еще несколько раз, но слова, сказанные вслух, куда лучше откладываются в памяти. Она даже думала, что расплачется, но быстро взяла себя в руки.
«Если еще и Рамон уедет, я точно свихнусь».
Лея устало дошла до подъезда и нажала на цифру 9 при входе в лифт.
Она всегда разделяла понятие дружбы и приятельства. У Леи было много приятелей, знакомых, то есть тех, с кем можно выпить вечером и кто поддержит диалог, но настоящих друзей у Леи было всего трое: Рамон – друг детства, Афелия – лучшая подруга со средней школы и Юрий – с которым она познакомилась на втором курсе, но, учитывая, что в последний месяц Афелия не выходила на связь, друзей у Леи практически не оставалось.
Закончив школу, Афелия уехала в другой город, как и Юрий, пообещав звонить каждый день. Так что к словам Юрия Лея относилась скептически. Сначала Афелия действительно выполняла обещание, но затем звонки стали раздаваться через день, позже – раз в неделю, а сейчас и вовсе пропали, будто их никогда и не было. Лея не стремилась наладить связь, все-таки последнее слово было за ней, а исключительная гордость не позволяла ей первой нарушить молчания.
Рамон же после школы остался с Леей. Они вместе заселились в небольшую двухкомнатную квартиру в часе езды до центра города, чтобы «отдохнуть от родителей». За квартиру платили пополам. Спустя четыре года они приняли решение переехать, всю магистратуру жили в новой квартире в хорошем районе, за которую теперь они платили в соотношении 70 на 30. Рамон хотел полностью взять расходы на себя, но Лея не согласилась. «Еще не хватало, чтобы я жила за чужой счет», – возмущалась она.
Рамон окончил физмат и зарабатывал на верстке сайтов и на «непонятном программировании», а Лея вязала крючком и спицами авторские игрушки и сумки на заказ. Люди часто удивлялись, когда слышали об этом хобби. Активная, иногда очень громкая, но исключительно вдумчивая Лея ассоциировалась у них совсем с другими увлечениями. Лею научила вязать мама, когда девочке было всего восемь. Через шесть лет она взяла свой первый заказ. Несмотря на сложные отношения с родителями, Лея не могла отрицать их вклада в свою сознательную жизнь. Матери она была благодарна за то, что та открыла ей мир пряжи, а отцу – за то, что он уговорил ее обучиться вождению. Второй навык пусть и проигрывал по сравнению с постоянным заработком, но все-таки и у него были свои плюсы.
Вязание помогало Лее здорово отвлечься. Ее переставали волновать внешние проблемы, она целиком отдавалась этому процессу, заботясь только об аккуратности и количестве расходуемой пряжи. Это продолжалось вплоть до разочарования, которое наступило пару месяцев назад и заставило разлюбить не только выбранное ремесло, но и некогда любимое хобби. Лея давно выкинула бы спицы и пряжу, если бы они не были ее единственным источником дохода.
Из-за сильной разницы в увлечениях комнаты друзей отличались друг от друга. В шутку комната Рамона называлась «панк», а комната Леи – «инди».
Рамон всегда был замкнутым человеком. Лея поддерживала его, пыталась развлечь, искала ему спутницу по жизни и считала своим долгом всегда быть рядом. Он был полным, невысоким, неказистым, но очень начитанным и интересным человеком, а также, как и все застенчивые люди, раскрывался с абсолютно другой стороны, когда попадал в комфортную для него компанию: прекрасно шутил, расслабленно себя вел и не подбирал слов, потому что не боялся казаться в плохом смысле смешным. Лея на внешность человека смотрела в последнюю очередь из-за собственных комплексов и детских прозвищ «дылда» и «гигант», она не замечала никаких внешних недостатков у Рамона и любила его, как родного брата. Между ними никогда не возникало даже намека на какую-либо другую симпатию, кроме дружеской, хотя некоторые думали, что эти двое просто скрывают отношения, боясь осуждения общества. Рамона и Лею нисколько не обижали такие сплетни, наоборот, всегда вызвали смех.
Когда Лея вернулась домой, Рамон, как всегда, сидел у себя в комнате.
Она сняла обувь, вымыла руки и надела свободную домашнюю одежду. Лее очень хотелось поделиться с другом тем, как прошел вечер, потому она сразу поспешила к нему. Лея постучалась. После короткого «входи» она прошла вглубь комнаты и с шумом приземлилась на соседний стул.
В комнате Рамона, как и в комнате Леи, всегда было чисто и убрано. Они четко разделили обязанности еще при въезде, не посягали на имущество другого, даже готовили по отдельности, отчего быстро достигли полной гармонии и независимости. Надо сказать, места Рамону досталось чуть меньше, чем Лее. В его комнате всегда царил полумрак и пахло сигаретным дымом. Рядом с рабочим местом Рамона стоял деревянный стул для Леи, слева от стола располагался небольшой деревянный шкаф для вещей, а справа – односпальная кровать. Вся мебель в квартире выглядела старой и потрепанной, что неудивительно – небольшая её часть уже была тут при съеме, а остальное они докупили сами не без помощи родителей.
Что-то в лице Рамона сразу насторожило Лею. Она решила немного понаблюдать за ним молча.
– Выглядишь так себе. Попрощались? – Рамон никогда не пытался скрывать свое настроение, догадки Леи по поводу его состояния сразу подтвердились неестественной усталостью в голосе парня.
– Мне кажется, сейчас у нас в центре внимания совсем другая тема, Рами.
Он замялся, начал колебаться и выглядел, как провинившийся пес, который признает свою вину, но пока непонятно, что именно он натворил. Тут Лея действительно заволновалась.
– Рами, что случилось?! – чуть громче произнесла она.
– Что ты знаешь о том похоронном бюро?
– О каком?
– О том, где, по слухам, делают эвтаназию.
Лея
