— Ну а что? Мне же интересно, почему ты на нас забил, зато какая-то девчонка, вдвое моложе тебя, теперь вместо Юли? — уже с отчётливо сквозящей обидой спросила Инна.
— Я в этом не участвую, — сообщила я, встала из-за стола и ушла с кухни.
Пускай выясняют отношения без меня.
— Это моё личное дело, — холодно ответил Инне Костя.
Наладить ситуацию взялся Глеб.
— Мы понимаем, что у тебя сейчас новая жизнь, и желаем вам счастья, но мне непонятно, почему ты хотя бы не сообщил? Это элементарное уважение к друзьям.
— Меня в моём выборе мало кто поддержал. Мне не хотелось выслушивать, кто что думает об этом, — ответил Костя.
— Представляю… — чуть насмешливо сказала Инна. — Мама лютовала?
— Было такое, — нехотя признался Костя.
— Сколько хоть лет девочке? — не отставала гостья.
— Восемнадцать.
Инна присвистнула.
— Пойду скажу Наташе, чтобы не обижалась на вас, — и я услышала Костины шаги в мою сторону.
Я метнулась на диван в гостиной, типа совсем не подслушивала, и приняла задумчиво-печальную позу.
— Эй? — Костя пощекотал мне бок пальцем. — Не бери в голову.
— Мог бы и предупредить, что не один вернёшься, — буркнула ему я.
Действительно. Я бы хоть пиццу спрятала от них. Не заслужили. Ишь, интересно им, что, как и почему.
— Извини. Я не думал, что всё так будет. Инна, она… иногда может взболтнуть лишнего. Юля была её лучшей подругой ещё со школы. Они с Глебом и познакомились через нас.
И, видимо, Инна до сих пор переживает из-за гибели подруги. Бесится, что Костя, гад такой, соизволил жить дальше.
— Слушай, ты иди, а я ещё немного тут посижу, — сказала я.
— Ладно. Но ты приходи, тебе там нечего бояться.
Ещё бы. Во-первых, у меня есть Дружок, в любой момент готовый покусать неугодных гостей. Во-вторых, я сама зубастая и языкастая. Уж скажу так скажу! Ляпну так ляпну…
Костя воспользовался затишьем и ушёл в туалет.
А я… а у меня ушки на макушке.
— Думаешь, он совсем того? — приглушённо, чтобы мы с Костей не услышали, спросила Инна у Глеба.
— Я не знаю. Пусть как хочет, — ответил тот.
— Господи, хорошо, что Юлины родители об этом не в курсе… — будто бы с надрывной душевной болью вздохнула Инна.
«Как это не в курсе? — чуть было не воскликнула я, стоя за стенкой. — Ишь, рассудительная нашлась! Не научили тебя в детстве помалкивать, если не знаешь!»
— Давно ты их видела? — спросил у жены Глеб.
— Давненько. Они же переехали около года назад. Теперь ни слуху ни духу. Может, оно и к лучшему.
На этом подслушивание пришлось прекратить.
К гостям вернулся Костя.
— Предлагаю уйти от неприятных тем, — сказал он. — Расскажите, как вы живёте?
— Да нормально живём. Полину, дочку, на лето в деревню к бабушке отправили. Сами работаем. Я в администрации, зам начальника теперь. Инна по-прежнему переводчиком, ездит за границу по командировкам, — ответил Глеб.
— А ты как с новой женой познакомился? Не поделишься? — снова встряла Инна.
«Да блин! Это уже ни в какие ворота!» — вскипела я и вышла на кухню.
— Отчего же не рассказать? — говорю, а сама выразительно так смотрю на Костю.
Он, не отрывая от меня взгляда, медленно мотает головой, мол, не говори.
— Расскажу, — я встала спиной к подоконнику, а лицом к гостям и скрестила руки на груди. — Я застряла попой в его форточке, и он меня поймал.
— Чего? — изогнула бровь Инна.
Судя по недоумённому лицу Глеба, он тоже ничего не понял.
— Наташа, хватит, — попросил Костя и обратился к гостям: — Она занимается скалолазанием и иногда любит выдумывать.
— Иногда, но не сейчас, — добавила я. — Два года назад я залезла к нему в квартиру и пыталась украсть конфеты, но тут внезапно Костя вернулся из командировки и…
Глеб с Инной переглянулись.
Не поверили.
— Ладно, ладно, если не хотите рассказывать — ваше дело, — сдалась Инна. — О, это же мой цветок! — она показала рукой на замиокулькас и кивнула на Костю, привлекая его внимание. — Я же дарила его на вашу с Юлей помолвку. И цветок всё ещё живой! Надо же! Даже горшок тот же.
Ох… Ну зачем же я переставила цветок на кухню, когда переезжала из своей спаленки в Костину? Думала, на кухне, между щучьим хвостом и столетником, замиокулькасу будет лучше. И ведь впрямь разросся да зазеленился.
Как вдруг оказалось, что замиокулькас — это подарок Инны.
— Мне его Елена Николаевна отдала, — пояснила я. — Он у неё совсем захирел, а ей жаль было выбрасывать память о дочери.
Теперь пришёл черёд Инны удивляться.
— Э-э, вы знакомы?
— Конечно, знакомы. Они и живут теперь рядышком с нами. Мы общаемся каждый день, — с невинной улыбкой рассказала я.
Инна вопросительно посмотрела на Костю. Тот кивнул ей, подтверждая мои слова:
— Благодаря Наташе Елена Николаевна и Михаил Васильевич усыновили двоих детей. Наташа ходит им помогать, — добавил он.
— Вот так да… — уронила челюсть Инна. — Я в шоке, — она обратилась ко мне. — А что значит, усыновили благодаря тебе?
— Это длинная история, — уклончиво ответила я ей.
Глава 8. Мотыльки тянутся к звёздамСчастье любит тишину.
Именно поэтому Костино тридцатипятилетие мы отметили вдвоём, точнее, втроём с Дружком. Куда уж без него?
Турбаза на берегу озера. Четыре часа на машине в одну сторону. Домик из чёрных брёвен с выбеленными линиями сруба, баня, уютная терраса, шашлыки, цветник под окном с настоящими розовыми кустами…
Я никогда не отдыхала так красиво. Даже несмотря на то, что купаться уже холодно, и без ветровки на улице делать нечего.
Зато рядом лес.
Мы, когда гуляли, видели белку, дятла и сову. Пусть мельком, но для меня, выросшей в городе, дикая природа сродни волшебству. Наверное, зверьё в округе и разбежалось из-за моих: «Ух ты-ы! Вау! Смотри-смотри! Вон! Вон она!»
А вот Костя, напротив, был задумчив и молчалив.
— Тебе здесь не нравится, да? — спросила его.
— Почему же? Нравится. Хорошо. Спокойно, — ответил он и обнял меня за талию.
— Я же вижу, что ты грустный… Мне начинает казаться, что с моим появлением вся твоя прежняя жизнь пошла наперекосяк.
— Это не так, Наташа, — покачал он головой. — А вот будущее меня пугает.
