существо гордое и бестолковое, потому от своего гонорара за невыполненную работу отказывается. Главная шпионка возразила в том смысле, что от ранений и болезней на такой работе никто не застрахован, а казна Глорского союза не обеднеет.
— Не, он не возьмет, — сказала Лоуд. — А чтоб казне не возвращать, лучше на приданое ребенку дадим. Все ж младенец, считай, сиротой родится.
Светлоледи и Фло уставились отчего-то жуть как ошеломленно.
— В каком смысле «сиротой»? — с несчастным видом спросила шпионская Половина.
— Так отца прихлопнули, маманька от кашля того и гляди загнется. Нет, я каркать не хочу, но хиловата наша Тиффани, что тут спорить. Взбодрится в здешней благодати или нет, за то и Логос со святым Бонифацием пока не поручатся.
У Флоранс вскинулись брови, а Светлоледя так заржала, что над забором появилась башка встревоженного артиллериста.
— Не, у меня от моря тоже некоторое опьянение, натерпелись мы в Лондоне, но ты уж и вообще… — намекнула Лоуд, с некоторой опаской наблюдая за непомерно веселящейся главной шпионкой.
Фло обхватила подругу за шею и попыталась отрезвляюще встряхнуть.
— Виновата, — Катрин утерла мордос и вновь хрюкнула: — Жуть какая! Нет, а Тиф точно в тяжести? Она ничего такого даже не намекала.
— Да она, может, еще и не знает. Вы ж, люди, пока еще разберетесь, — пожала плечами Лоуд.
— Так, а откуда ты тогда знаешь? — не поверила Фло.
— У дарков нос есть. Настоящий, а не просто для неземной человечьей красоты, — объяснила Лоуд. — Если рядом долго сидишь, так отчего же не понять очевидное?
— Что вот просто так и тестируете? — вновь расхрюкалась Светлоледя. — Мин, иди-ка сюда на мгновение.
С забора спрыгнул полукровка с лапой на перевязи, чинно поздоровался, спросил о Блэкхе и иных новостях, но тут главная шпионка вновь пристала насчет обоняния и прочих мелочностей.
— Вот странные вы вопросы задаете, — удивился Енот. — Нос у меня, естественно, имеется, и отключить его не в моих силах. Что касается человечьих состояний, то к какой стати о них сплетничать и вообще распространяться? Это неприлично и неэтично, в конце концов. О чем тут говорить? Слушай, Кэт, мы купим нормальный коловорот или так и будем пользоваться невесть чем? Мы с этим древним хламом и тремя лапами не можем управиться…
Воспитанный полукровка отправился покупать жизненно необходимый инструмент, а остальные разошлись по своим, менее ответственным делам. Вечером за хозяйками «Двух лап» явилась Блоод, а через день, ранним утречком «Фьекол» взял курс на юго-восток. На месте остался дремотный и мирный город Глор и гремлин-еноты, задержавшиеся «для акклиматизации, излечения и неспешности».
Дел у всех «шпионов-в-запасе» было полным-полно, мрачный и дымный Лондон потихоньку отдалялся, но забыть о себе не позволял. Политические и иные обязательства — жутко прилипчивы…
* * *
…Шампанское было ледяным, губы горячими. Когда сил грешить уже не осталось, переговоры пришлось завершать.
— Пойду, — Катрин накинула на голое тело белоснежную сорочку и принялась натягивать щегольские брюки со шнуровкой на бедрах. — Ой, шатает! Это была безумная ночь.
— Только половина ночи, — прошептала распухшими губами Александра Каролина Фредерика Шарлотта Луиза Юлия, которой никуда не нужно было идти. — Думаю, я буду часто вспоминать эти безумные часы.
— Вспоминай, — главная шпионка склонилась над постелью. — Но вспоминай без грусти. Ты изумительная женщина и занята ужасно важными государственными делами. Я бы никогда не смогла взвалить на себя подобный океан обязанностей. Можно, я еще разок тебя поцелую…
…— Это было печальное прикосновение, — прошептала принцесса. — Ты вернешься в свою страну и скажешь «Я заключила мир. И это было недурно».
— Дома я скажу «Мы заключили мир. И это было изумительно», — поправила Катрин, затягивая на узкой талии ремень с оружием. — Меня поймут.
— Вы свободные, — вздохнула Аликс. — Признаться, я страшно завидую.
— Ну, мы не королевы и никогда ими не станем. Судьба. Но на что нам с тобой жаловаться⁈ — главная шпионка широко раскинула руки — на запястьях звякнуло грубоватое серебро тяжелых браслетов. — У нас есть такие уютные спальни, есть семьи и миры, которые мы обожаем. Мы счастливые!
— Наверное, — принцесса улыбнулась. — Жалеть не о чем, ведь так?
— Именно. Жаль, что я не могу передать привет твоему мужу, уж очень глупая у нас вышла тогда встреча. Но он мне понравился. Удачи вам! Пусть простуд бережется, особенно бронхиальных, да и с курением поосторожнее…
* * *
— Поосторожнее! — пыхтела Лоуд, подталкивая лодку.
Навалились сообща, мальчишки с бортов, Укс с Гру с кормы — перегруженный ялик наконец-то сошел с прибрежной отмели и закачался на пахучей речной воде. В этот ночной час туман на Темзе был особенно густ и непроницаем.
— Благодарю за службу! — оборотень передала главарю малолетней шайки кошелек со второй частью уговоренной оплаты. — Как будем с оказией в вашем чудном городке, так сразу найду.
— Всегда готовы помочь, сэр! — ответил почтительный Хэм.
Боред, с отвращение отряхивая сапоги, уже забирался в ялик, Лоуд ухватилась за корму и Гру помог хозяйке взобраться.
— Чего сидим? Поплыли, поплыли, — оборотень на четвереньках перебралась через груду мешков, ящиков и сундучков, переполнявших суденышко.
— Запросто утопнем, — предупредил Укс. — Ты, Пустоголовая, превзошла себя. Какого демона нам понадобилась такая груда добра?
— Ну не выбрасывать же? — возмутилась Лоуд. — Я тут по всему городу прятала, старалась, а теперь взять и забыть? Да и глупо гонять лодку полупустой.
— Ну. Совсем полупустой, — заметил Гру, пытаясь усесться за весло.
— Распихай коробки с чаем пошире, там полно места, — посоветовала оборотень. — И не уподобляйтесь Светлоледе — чуть что, сразу брюзжать принимаетесь. Лодка-то хорошая?
— Неплохая, — согласился Укс. — Но потонем, чтоб мне пополам разорваться.
Лодку Лоуд выбирала тщательно: полированный планширь, доски аж лоснятся, уключины с узорчиком. Едва угнали, пришлось двум сторожам по башке дать, а с замком только ушлые гремлины и справились. Но ничего, главное, сделали.
— Как идет! — восхитилась оборотень. — Ни звука, ни всплеска. Умеют шмондюки строить.
Мужчины невнятно промычали: оба были в респираторах и натянутых поверх них масках-чулках — сей жутковатый вид внушил неимоверное уважение малолетним головорезам, помогавшим в сборе и отправке груза, но мешал грести.
Ялик выгреб уже к середине реки, Лоуд