-- Ну, ты, Марти, и придирчив, -- Влад укоризненно покачал головой. – Борода, усы и шевелюра вырастут сами. Мы можем этот процесс стимулировать, а потом подстрижем и оставим легкую щетину.
– Понятно… Он разумен?
-- Я запретил записывать воспоминания, -- вмешался Эсперо. — Биомасса будет ваша, жизнь — останется моя.
– А как впечатления в целом? Это ты? Или это не ты?
Супервиро дернул плечом.
– Копия генетически корректна. Подгонку внешности сделают профессионалы.
– Тебе неприятно?
-- Да плевать. Это просто кусок мяса. Все, дело сделано, я ухожу.
* * *
Келли убрался из лаборатории первым. Идея переделки клона внушала ему отвращение. Остаток дня лейтенант провел, перебирая коллекцию оружия – как флотского, так и сделанного на заказ. Этот набор удачно дополняли трофеи, собранные на разбитый кораблях – гирканского и Сирмийского образца ножи, бластер, который уже использовался в операции на Кареме, и другие забавные мелочи.
Стволы Джей проверил, ножи почистил и некоторые заточил. Чтобы как следует отдохнуть к началу завтрашней вахты, он завалился спать пораньше, но в этом смысле капитану не повезло – через четверть часа его разбудил писк браслета.
– Март?
– Нет, это Ке-орн.
– А, это ты, кошкоглазый. Какого черта, у тебя же нет браслета связи! Погоди, все, понял... ты дорвался до стационарного устройства. Ну, говори, если все равно меня разбудил.
– Извини, Джей. Я только хотел узнать кое-что, и оно касается земной культуры.
– Слушай, я не тот, кому имеет смысл задавать вопросы по культуре, кроме разве что культуры зачистки объектов. Но если так приспичило, давай уж, спрашивай.
– Кто такой «эльф»? Что имеет в виду землянин, когда произносит это слово?
Келли от изумления чуть не выронил браслет.
– Эльфы это такие мифические парни – долго живущие, заносчивые, которые держат людей за говно, – твердо отчеканил он. – Если тебя так назвали наши ребята, значит, они точно описали твой сволочной характер. Но если это Ли так сказала, оно переводится «ты мне нравишься». А в целом – отвяжись. Библиотека тебе в помощь, любознательный.
Келли выключил связь, снял браслет, едва не швырнул его в угол, но все же сунул под кучу заношенной одежды, потом свалился навзничь на кровать и уставился в потолок. «Два года... Три года... – уже совершенно серьезно подумал он. – Сколько операций. Сколько жертв. Сколько крови. Наши убитые плавали в вакууме после неудачной стычки на Суране. Точно так же обледеневшие сирмийцы висели на орбите Гиркана, возле своих разбитых кораблей. Скольких наших ребят похоронил? Уже и не помню. Жена меня бросила и отняла сына. Кузен Марта гниет в тюрьме без вины. Мы искали врагов Альянса и разбирались с ними... по-тихому, если получалось. Да вот только нужно ли все это Лиге? Ну, отдадим мы им мерзлый «труп Брауна»... Рей говорит, мол, справедливость после этого восторжествует, а если наоборот? Бесконечные сделки и еще раз сделки... я сам в них участвую, сам планирую, и все равно тошнит. В этом смысле кошкоглазый счастливее всех – у него есть воображаемый «Комический Разум», который знает, как правильно»...
Келли подумал, не открыть ли бутылку виски, но вспомнил, чем это может закончиться, и просто лег, запрокинув голову. Обычно эта поза помогала отключиться, он и в самом деле быстро заснул.
* * *
Ли в задумчивости смотрела на сирмийца в профиль – на его плечо, правильный контур лица, длинные ресницы, темные волосы на виске. Ксанте Ке-орн сидел возле иллюминатора и читал переписанную в планшет книгу из корабельной библиотеки.
«В дикой степи, под черным солнце разыгралась битва. Эльфы, захваченные врасплох, тем не менее, победили. Огонь горел в их душах и клинки несли врагам смерть».
Ке-орн, словно ощутив взгляд Ангелины, погасил планшет.
– Что ты читаешь, дорогой?
– Старую земную книгу, но я ее не понимаю. Есть еще другая история, она мне нравится больше.
– Давай-ка, почитай вслух.
– Вторым консулом у римлян был Арсиний Деций, который в решительном сражении командовал левым крылом, – начал Ксанте Ке-орн, тщательно выговаривая слова чужого языка. – Когда противник стал теснить воинов, он подозвал жреца, произнес заклинание и приказал ликтору поскорей сообщить товарищу, что он обрек себя в жертву... И куда бы ни направил Арсиний Деций своего коня, везде латиняне столбенели от ужаса, когда же пал он под градом стрел, уже перетрусившие когорты врагов пустились наутек, и широкий прорыв открылся перед римлянами1.
– Твой друг Арси Ти-Лонгар погиб на Гиркане?
– Да. Он умер за меня, точнее, из-за моей ошибки.
– Очень жаль, – сказала она, коснувшись руки сирмийца и вздрогнула.
«Это снова фаторана. Не мысли, потому что телепатия недоступна нам обоим, но другое – оно ярче и немного пугает. Я чувствую его скорбь, как свою, и есть и еще кое-что иное – у них это кредо, а мы называем такое надеждой».
– Послушай, Ли... – начал Ксанте Ке-орн. – Мой флагман сгорел, клан считает меня убитым, мое имущество мне не принадлежит. Я обречен на противостояние с Консеквенсой...
