не собирался мелочно мстить Ноа, и это, безусловно, было правильно. Но Харрис прекрасно знала, что Эосфор до сих пор испытывает страх перед принятием ванны – это не прошло для него бесследно. Хоть он ничего и не говорил ей, это было очевидно.
Так что Ноа ей нравился – и она понятия не имела, что могло бы заставить её поменять о нём мнение.
Но, естественно, в мире всё было взаимосвязано: когда человек в чём-то уверен, Вселенная непременно хочет его переубедить. Когда Хлоя преодолела пандус при помощи Джека, и хотела уже спросить друга, не закинет ли он Лукаса домой, если у него есть время – мир будто бы пошатнулся. Раздался уж очень знакомый звук – и Харрис, и Гонзалес синхронно подняли головы, немедленно идентифицировав его. Это был выстрел, причём, не из пистолета – скорее всего, из винтовки. Хлоя на секунду иррационально застыла, широко распахнув глаза – она боялась оглядываться. Вдруг пострадал кто-то из её близких? Вдруг стреляли в неё, а она чудом ещё не упала и не почувствовала боли? Вдруг…
Джек схватил её за руку, собираясь потянуть за собой, заставить пригнуться, укрыться от снайпера – но Харрис не поддалась ему. Она дёрнулась, вырвалась, потянула на себя коляску – прежде, чем грянул бы ещё выстрел, Хлоя сделала единственное, что посчитала верным, что было её первым порывом – стиснула Лукаса в крепких объятиях, закрывая собой. Почувствовала его сопротивление, но не пошевелилась, зажмурившись, мысленно взмолившись всем богам о помощи.
Эосфор, однако, с этим фактом не смирился – рванулся вперёд, отталкиваясь от коляски, которую не поставил на тормоз, когда они остановились. Кресло отъехало в сторону, Лукас, которому страх придал сил, на ногах не удержался – рухнул на землю, накрывая девушку. Джек немного смягчил падение, подставившись, так что сильного удара не последовало.
Несколько секунд показались минутами. Харрис услышала странный гул, словно кто-то включил замедленное видео – когда она рискнула приоткрыть глаза, мимо пробежали какие-то люди. Сверху кто-то завозился, Хлоя испуганно вскинула голову – успокоилась лишь тогда, когда увидела глаза Эосфора. Джек пошевелился где-то под боком – пришлось подвинуться, чтобы позволить другу выползти из-под них. Падение было непрофессиональным, но Гонзалес постарался им помочь.
Харрис села. Скользнула взглядом по телу Лукаса, что пытался приподняться и отползти в сторону – грудь его не было видно, и девушка похолодела, когда поняла, что не слышала от него ни единого звука после выстрела.
– Ты… – голоса у неё не было, страх пережал горло, не позволяя даже нормально дышать. Джек, подхватив Эосфора под руки, всё же помог ему перевернуться.
– В порядке, – раздался над её плечом голос друга. Хлоя судорожно вздохнула, когда кольцо на шее ослабело. Гонзалес склонился и над ней, по-хозяйски ощупал её, прокомментировал: – И ты тоже, – он выпрямился, оглядываясь, пытаясь понять, куда все бегут. Долго разбираться не пришлось – охрана суда и полицейские разгоняли зевак, расчищая площадь перед зданием суда. Кто-то побежал к соседним постройкам, кто-то – вызвал помощь. Джек помедлил, не зная, куда ему деваться – по долгу службы ему надо было бы помочь своим коллегам – но бросить друзей он не мог.
Сомнения Гонзалеса быстро разрешил отчим Хлои – девушка не успела даже моргнуть, а Маркус уже был рядом. Матери не было видно – похоже, Харрис-старший оставил жену в здании, запретив высовываться.
– Всё нормально? – быстро спросил мужчина, оглядывая троицу. Его едва не оттолкнули охранники, бегущие на помощь полицейским, но он этого, кажется, даже не заметил.
– Да, сэр, – коротко отчитался Гонзалес. Проводил взглядом пробежавших мимо охранников – Маркус кивнул, понимая, видимо, о чём думает Джек. Харрис поднялась – друг протянул ей руку, помог, слегка отряхнул одежду, создавая видимость заботы. Девушка знала об этом приёме – на самом деле Гонзалес лишний раз ощупывал её на предмет повреждений, а заодно – приводил в чувство после падения. Она мягко отстранила его – мол, я в порядке, – и потянулась к Лукасу, что до сих пор не вымолвил ни слова. Харрис понимала, что его наверняка оглушило произошедшее, и потому старалась не паниковать – главное, на его одежде не было крови. Стреляли один раз и не по ним. Всё было в порядке – а если сейчас дать волю чувствам, будет только хуже: ещё не хватало уехать с суда на «Скорой» с нервным срывом.
Джек и Маркус подняли Эосфора – тот едва ли сопротивлялся, когда его осторожно усадили в коляску. Лукас помотал головой, пытаясь прийти в себя, разогнать туман перед глазами – Харрис-старший качнул головой, указывая Гонзалесу на толпу. Джек намёк понял – быстро погладив Хлою по плечу, он направился к месту происшествия.
– Что случилось? – наконец, подал голос Эосфор. – Кто… – очень вовремя люди расступились, подчиняясь стражам порядка, и стало видно фигуру, что лежала на белоснежных плитах, орошая их своей кровью. Лукас выпрямился, подался вперёд, широко распахнув глаза. – Это… – он хотел было толкнуть коляску, подъехать поближе, но Харрис ему не позволил – крепко стиснул ручки кресла, не давая даже тронуться с места. Ему не потребовалось объяснений – он понимал, кто там лежит.
– Годфри… – Хлою слегка качнуло, когда она сделала шаг к отчиму, и тот протянул дочери руку, позволяя ухватиться за неё, подтягивая ближе к себе. – Это… Это Годфри, – Харрис растерянно огляделась, – но кто это сделал?..
Маркус уже вдохнул, чтобы ответить – может, чтобы предложить уехать подальше, или напомнить, что здесь всё ещё может быть опасно, несмотря на то, что полицейские уже собрались начать искать снайпера. Но он не успел издать ни звука – вдруг ровный шум утихающей толпы расколол душераздирающий крик. Кто-то расталкивал стражей порядка, проскакивал мимо них – и никто не успевал вовремя отреагировать, чтобы схватить нарушителя. Девушка сначала даже не узнала голос – но потом услышала знакомые интонации, и неожиданно для самой себя поняла: это был Ноа.
Мальчик рухнул на колени возле тела отца. Крик повторился, Лукас вновь подался вперёд, но Харрис-старший упрямо дёрнул кресло к себе. Кто-то подошёл к Ноа, довольно грубо потянул, видимо, не разобравшись, кого хватает – подростка или взрослого человека. Мальчик всхлипнул – так громко, что услышала вся площадь.
– Папа… – хватка на его плечах немного ослабла, полицейский, видимо, понял, кого поймал. – Папа, пожалуйста, папа!.. – рыдания стали ещё громче, и Хлоя почувствовала – они не были фальшивыми. Ноа было больно. Он оплакивал отца искренне, что казалось странным даже для него. – Папа, пожалуйста… я не хочу… я не хочу
