Глава 1. Растраченное наследство
Новый 16‑летний император Юстиниан II представлял собой комбинаторное сочетание всех достоинств, присущих представителям династии Ираклидов, и их недостатков. Одаренная личность, человек большого мужества, энергичный и последовательный в достижении поставленных целей, глубоко воцерковленный и православный, для которого определения VI Вселенского Собора являлись безусловной истиной, молодой царь был высокоодаренным правителем, с ясным пониманием государственных потребностей.
Но, увы, ему были присущи и многие пороки. Властолюбивый и жестокий, непоследовательный во внешней политике и нередко принимавший убийственные для Римской империи решения, он совершил немало ошибок, трагически сказавшихся и на судьбе государства, и лично на нем. Все это дало ему дурную славу среди современников и позднейших исследователей, затмившую многие блистательные моменты царствования Юстиниана II[960].
Внешнее положение Византийской империи в то время, когда ее принял Юстиниан II, было на редкость благоприятным. Благодаря военным успехам св. Константина IV восточные границы Римского государства постепенно восстанавливались от арабских набегов. Болгары, хотя и вынудили признать факт их самостоятельного политического существования, все же добросовестно выполняли свои обязательства по мирному договору. Раскол в Церкви был преодолен, и теперь ничто не мешало мирным трудом усилить мощь Римского государства.
Более того, династическая чехарда, царившая в Арабском халифате, позволила еще более упрочить внешнее положение Римской империи. Сын Муавии Язид ибн Муавия внес существенные изменения в политический быт Халифата, перенеся столицу государства в Дамаск, Сирию, где позиции Омейядов были особенно сильны. Разумеется, этим шагом он сразу создал в отношении себя сильную фронду, центр которой располагался в старой столице Халифата Медине. Желая отстоять свою единоличную власть, Язид потребовал от правителя Медины привести к присяге внука пророка Мухаммеда Аль-Хусейна, проживавшего там. Но тот отказался, за что вскоре был предательски обезглавлен; волна возмущения пронеслась по Халифату, едва не сметя Язида с престола. Медина и многие другие города отказались присягать халифу[961].
Но дело заключалось даже не в политическом противостоянии отдельных лидеров, а в самой личности наследника Муавии. На фоне прошлых благочестивых халифов – аскетов и ортодоксальных мусульман, Язид шокировал арабов откровенным пренебрежением предписаний Корана, страстно любил вино, охоту и азартные игры и, напротив, явно не был расположен к ратному подвигу, хотя трусом не являлся. Один из арабских вождей как-то воскликнул в отчаянии: «И мы должны присягать этому, окруженному вечно обезьянами и собаками, попивающему вино, а зачастую совершающего наипостыднейшее?! Что же мы ответим Богу?»[962]
Началась настоящая гражданская война, в которой первоначально успех сопутствовал Омейядам. В нескольких сражениях сторонники халифа нанесли поражения своим противникам, причем битвы завершались страшным кровопролитием поверженных врагов. Но волей судеб Язид скончался во цвете лет, чем положение в стране только усугубилось. Как говорят, будучи пьяным, он упал с лошади и разбился. Перед смертью он пожелал видеть своим наследником сына Муавии, которого еще год назад объявил преемником по трону. Едва ли, однако, его выбор был удачен: болезненный и благочестивый юноша решительно не желал заниматься делами государства и, будучи не принятым в своем сане большинством правителей провинций, в феврале отрекся от престола. Преемника себе он не назначил, хотя его мать очень просила за брата Халида. А в скором времени Муавия скончался, став жертвой эпидемии чумы[963].
