А.А. Ахматова. «Поэма без героя»
В той трагической эпохе находись свои герои. О них уже слагаются мифы и легенды.
В 1991 году формально перестало существовать советское государство, созданное Лениным, Троцким и Сталиным на прочном фундаменте империи Романовых. Русское общество вступило в XXI век – новую цифровую эпоху глобального мира, но трагические события нашего прошлого каждый раз напоминают о себе очередными круглыми датами, и его герои оживают на страницах книг и экранах телевизоров, смахивая тлен со своих выдуманных биографий.
Примета нашего странного времени – псевдоисторики рисуют «красивое» прошлое…
Так незаметно подошло и 100-летие со дня гибели Григория Ефимовича Распутина – одного из тех исторических персонажей, кто олицетворял собою начало нового, тогда XX, столетия, кто стал символом правления императора Николая II, последнего царя бескрайней империи, «хозяина русской земли». И кто так трагически ушёл из жизни во дворе великокняжеского дворца, потянув за собой государя-императора и его семью.
В отчаянной попытке спасти шатающийся трон, сохранить страну, о которой мы сейчас судим только по мемуарам, старым фотографиям и вымышленным non-fiction произведениям беллетристов, группа заговорщиков убила «старца» в декабре 1916 года. Царскую семью вчерашние крестьяне расстреляли через полтора года.
Да, судьба или рок расписали жизнь Григория Ефимовича по минутам. В год Первой русской революции вошёл старец в высший свет блистательной имперской столицы, в огне Февральской революции он её покинул. Причем последнее произошло в буквальном смысле этого слова – забальзамированное тело царского «друга» сожгли в котельной Политехнического института в дни жестокой русской революции, названной совершившими её Великой.
Писать о Григории Распутине и легко, и сложно одновременно. Легко потому, что существует множество свидетельств и материалов о его жизни: воспоминания, журналистские расследования и архивные материалы. Да и написано о «старце» достаточно большое количество книг – от художественных малоправдоподобных произведений до исследований и документальных повестей хорошего, а иногда и научного уровня.
Распутиноведение зародилось ещё при жизни «старца» в форме многочисленных газетных публикаций, но в годы советской власти вяло и по-марксистки прямолинейно описывало лишь чудачества Григория Ефимовича, особо напирая на его «огромное влияние» на императора и русское правительство. Вновь вернулись к серьёзным исследованиям уже на исходе XX века, когда отдельные фрагменты биографии «старца» начали складываться в цельную картину распутинского мира.
Для историков в биографии Распутина всё ещё остаются белые пятна. Первым вспоминается дело Тобольской духовной консистории о принадлежности Григория Ефимовича к хлыстам. Никто ещё убедительно не доказал обратного, так что эта работа ждёт своих исследователей.
Почитатели Распутина, а их стараниями в XXI веке возникла определённая мода на «старца», к фактам обращаются редко. В их оценке Григория Ефимовича всё сводится к вере в его исключительность. Система рассуждений на удивление проста. Любые свидетельства отрицательного свойства отвергаются полностью, а совпадения и события случайного характера приписываются «божественному проведению» или «божественной сущности» самого старца. Всё сводится к одному утверждению: Распутин святой. Каким он, впрочем, был и для императрицы Александры Фёдоровны, и для группы петербургских дам определённого психологического склада.
Что ж, вера в «старца» – личный выбор, оставим его тем, кто его предпочитает. В этой книге они вряд ли найдут подтверждение «святости» своего кумира. Но учтём их мнение, а в попытке рационального объяснения событий и фактов жизни Григория Ефимовича необъяснимое оставим таковым. Небольшие тайны и трудные загадки обязательны для ненаучного исследования прошлого.
В историографии XX века имя Распутина связывали в основном с его (и его кружка) влиянием на внутреннюю и внешнюю политику государства, придавая этому большое значение. В трудах некоторых историков проводилась идея, что вся политика Николая II зависела от полуграмотного тюменского мужика. Это не так. Конечно, взаимоотношения Распутина и той же Александры Фёдоровны со временем приняли невероятную для Двора форму – при виде старца императрица иногда впадала в религиозный экстаз. Но корни этого нужно искать не в
Распутине, а в самой императрице, в её страхах и переживаниях. Здесь, как говорят, зёрна попали на благодатную почву.
Этим пользовался и сам Распутин, и группа лиц, сформировавшаяся вокруг него. Занимались ли они политикой? Безусловно, да. Распутинский кружок оказывал влияние на внутреннюю и внешнюю политику в той степени, в какой это было возможно, как и другие группы политиков, придворные или государственные институты, такие как Дума. Часть из них находилась в видимой части политического небосклона – та же церковь или депутаты. Другая часть оставалась невидимой для большинства, но оказывала сильное влияние на решения императора и высших государственных чиновников.
