Вьетнамец отступил еще на шаг и, услышав за спиной топот бегущих ног, дал знак своим людям остановиться. Еще шаг назад, и он заговорил:
– Вы угрожали офицеру полиции Социалистической Республики Вьетнам. За это я могу арестовать вас обоих и посадить в тюрьму на десять лет. Ясно? – повернулся он к Сьюзан.
– Вы прекрасно знаете, – ответила она, – что для ареста и обвинения вам не нужно никакого предлога.
– Вы слишком долго жили в нашей стране, мисс Уэбер, – ухмыльнулся вьетнамец. – Не пора ли домой?
Я думал абсолютно то же самое.
– Уеду, когда найду нужным, – ответила Сьюзан.
– Уедете, когда я вас вышвырну, – объявил Манг.
– Попробуйте.
Вьетнамец сверкнул на нее глазами.
– Похоже, настало время сворачиваться всей вашей фирме.
Сьюзан криво улыбнулась.
– Моя фирма обладает в Ханое большим влиянием, чем вы, полковник.
Мангу ее слова совсем не понравились. Я почти почувствовал, как он жалел о тех днях, когда выстрел в затылок решал все проблемы. Но наступила новая реальность, которую до конца не воспринимали ни он, ни я.
– Ханой от Хошимина очень далеко, – сказал он, сделав глубокий вдох. – Если вы останетесь, мисс Уэбер, ваша приятная жизнь в дорогой квартирке со слугами, незаконным мотоциклом и вечерами в "Ку-баре" сделается вовсе не такой приятной и спокойной. Так что давайте оставайтесь во Вьетнаме.
– Это я и собираюсь сделать, – ответила она.
Мы совсем довели этого человека. Я знал, что Манг приберег на прощание какие-то слова. И очень надеялся, что он скажет: "Мистер Бреннер, ваша виза аннулирована. Мотайте домой".
Но он только недобро улыбнулся.
– Желаю вам безопасно добраться до Ханоя. Может быть, мы с вами увидимся, а может быть, и нет.
– Я намерен там оказаться.
Он снова посмотрел на Сьюзан.
– Выньте пленку из фотоаппарата и дайте се мне.
– Не выну.
Манг дал знак своим людям, и они приблизились к нам. Мы с Пихалой посмотрели друг на друга, и он улыбнулся.
– Отдай ему пленку, – сказал я Сьюзан.
Она немного помедлила, достала из сумки фотоаппарат, но вместо того, чтобы открыть крышку, быстро сфотографировала полковника Манга. Вряд ли кто-нибудь решился бы сказать, что это было "Лучшее мгновение с "Кодаком"".
– Пленку! Сюда! – заревел он.
Сьюзан открыла камеру, выдрала наполовину отснятую катушку и бросила на землю.
Пихала поднял кассету и посмотрел на женщину с удивлением, почти с почтением.
– Перестаньте выкобениваться перед полковником, уважаемая. Вы что, совсем свихнулись?
Манг решил, что выиграл по очкам и настало время прервать схватку. Он посмотрел на меня и сказал:
– Мы с вами, мистер Бреннер, выжили здесь в таких тяжелых боях. Будет очень смешно, если вы не дотянете до конца вашего отпуска.
И я подумал абсолютно то же самое.
Он повернулся и со своими оруженосцами пошел по пустому полю. А Пихала оглянулся и показал жестом, будто режет горло ребром ладони.
Глава 36
Небо потемнело, а мы продолжали стоять на холодном ветру.
– Я вся дрожу, – призналась Сьюзан.
– Холодно, – согласился я.
– Пол, я дрожу от страха.
Я понимал ее чувство.
– Ты прекрасно себя вела. Просто потрясающе.
Сьюзан закурила, и я заметил, что ее рука тряслась. А ведь в присутствии Манга она сумела не показать своего страха.
– Погнали дальше, – предложил я, и мы пошли к мосту.
– Надеюсь, в Сайгоне вы лучше поладили? – спросила Сьюзан.
– Ненамного.
Она на мгновение задумалась.
– Ты только не смейся... но мне кажется, ты чем-то ему нравишься.
– Как мышка кошке. В качестве обеда.
– Не только. Между вами есть нечто такое... как игра... вызов... уважение...
– Да, некая связь есть, – согласился я. – Но вот что я тебе скажу: если бы у него было мачете, а у меня саперная лопатка, голова одного из нас сидела бы на колу.
Сьюзан не ответила, и мы продолжали идти по пустому пространству бывшей Цитадели.
– Пропали все лучшие снимки, – пожаловалась она. – Деревни вождя Джона, Кесанга, все... Я просто вне себя.
– Надо было попросить расписку за конфискованное имущество.
– Теперь придется опять туда ехать и снимать по новой.
– Не в этой жизни, дорогая.
– Когда-нибудь еще съездим.
Я не ответил.
– Он уже потянулся за пистолетом, – поежилась Сьюзан.
– Не выводи из себя людей с оружием.
– Это ты вывел его из себя, – напомнила она мне.
– Хотел укрепить с ним связь. А вышло наоборот.
Она пропустила мою насмешку мимо ушей.
– Это затрудняет нашу дальнейшую поездку.
– Но зато делает ее еще более увлекательной.
Мы пересекли мостик через ров и по деревенской тропинке направились к дороге.
В домах горел электрический свет, и во влажном, прохладном воздухе носился явственный запах горящего угля – запах, который я помнил с сумеречных вечеров зимы 1968 года.
– Извини, что не сказала тебе про Билла раньше, – проговорила Сьюзан.
– Не твое дело было мне об этом говорить, – улыбнулся я. – Мне понадобилось воспользоваться чьим-то именем, и я воспользовался именем шефа здешнего отделения ЦРУ. Браво, Бреннер!
Сьюзан держала сигарету между средним и безымянным пальцами. Вьетнамская манера. И заговорила с вьетнамским акцентом:
– Так что, мистер Бреннер, вы завязываете контакты с горцами. Мисс Уэбер нам донесла, что вы хотите объединить их в армию и завладеть горами. Так?
– Не смешно. Как думаешь, Лок нас все еще ждет?
– Очень сомневаюсь.
Мы шли по темной деревне. Трудно было разобрать, куда повернуть, чтобы выйти к тому месту, где нас высадил шофер. В сыром воздухе носились запахи жарившейся рыбы и парившегося риса.
– Никакого Лока, – сказал я, когда мы оказались на дороге. – Очень плохо. Я хотел сломать ему шею. Как же мы теперь доберемся до Хюэ?
– Не знаю, – отозвалась Сьюзан. – Ты хочешь остаться в городе Куангчи?
– Никакого города Куангчи не существует.
– Может быть, здесь есть гостевой домик. Или, я уверена, за несколько долларов любой хозяин пустит нас на ночлег.
