1
«Рассказывают, что у скифов водится очень редкое животное, которое называется Тарандом. Говорят, что оно меняет цвет шерсти, смотря по месту, где находится, поэтому трудно ловить его, так как окраска Таранда уподобляется цвету деревьев, местности и вообще всего, что его окружает. С виду же это животное сходно с быком, а голова похожа на оленью…»
Мобильник дважды брякнул в судовой колокол: эсэмэска. Витька отвернулся от монитора, взял телефон со стола, ткнул «Открыть». На дисплее были два ноля. И ничего больше.
Он глубоко вдохнул, выдохнул, сунул мобилу в карман. Снова повернулся к компьютеру, который под конец рабочего дня нагло использовал в личных целях, полупраздно слоняясь по Сети; быстро закрыл Интернет, кликнул выключение. Выдвинул ящик стола, коротко там пошарил; ничего не взяв, резко, с грохотом вбил его на место. Монитор еще демонстрировал лазурную заставку «Виндоуса», а Витька уже поднялся, бросил в пространство общее «пока» и на слегка неверных от внезапного впрыска адреналинчика ногах вышел из офиса.
«Как Шервуд Андерсон, — подумал он, отрывисто, тиком, ухмыльнувшись, — работал, работал, а потом просто встал, снял с гвоздя шляпу и хлопнул дверью…» В коридоре пара кувшинных рыл с бессмысленным выражением повернулась в его сторону.
Весь офисный курятник валил с работы, лифт тормозил на каждом этаже — сначала Витька нервно переминался в его ожидании, потом — в ожидании, пока он спустится. Нижним этажом считался тут, понятно, первый (у нас не какая-нибудь Европа), но сейчас Витька, впервые увидев на панели лифта ноль, нажал кнопку рядом с ним — и все равно в итоге оказался в вестибюле. Сегодня это и был для него нулевой уровень. Он обнулял весь предыдущий счет.
Минуя вахту, он снова поймал себя на том, что ускоряет шаг. Он понимал, что суетится, и понимал, что зря: ЭТИ еще никак не могли успеть его вычислить — временной люфт у него пока был… Должен был быть…
Снаружи он остановился, пожалев, что не курит — в самый раз было неторопливо прищемить губами фильтр, клацнуть зажигалкой… Витька огляделся, почти физически, до головокружения, чувствуя абсолютное собственное выпадение из контекста, какое-то космическое отчуждение от окружающего: от набыченных, приглушенно коммуницирующих промеж собой на ступеньках крепышей в галстуках, от раздраженно выворачивающихся из стеклянной «вертушки» чем-то страшно озабоченных теток, от полированных табличек с фантасмагорическими надписями («МАС ГНБ. Международная ассоциация специалистов горизонтального направленного бурения»)…
До метро было минут пять ходу На «зебре» его чуть не сшибла древняя, заполошно ревущая «бэмка» без глушака с маячащими над передними сиденьями бильярдными шарами бритых калганов. В окне явно пустого бетонного урода белел громадный оборванный лист: «Требуется уборщ.».
Возле станции благостного вида бомжик поинтересовался, какой сегодня день недели. «Понедельник вроде, — хмыкнул Витька, высматривая в дурных веселых глазках, светленьких на закопченном волосатом лице, некий намек для себя… скорее — пример… — Двадцать первое августа. Две тысячи шестого года». Редкие бровки бомжа задрались словно в изумлении.
«Жопозавр» — без пояснений вывел кто-то баллончиком на облупленной стене. Парочка жопозавров в ментовской форме угрюмо разглядывала входящих-выходящих, что отпихивали друг другу тугие стеклянные двери.
Витька купил карточку и, отойдя от кассы, став спиной к соседней неработающей, некоторое время с деланой рассеянностью изучал гулкий людный вестибюль. Потом быстро направился к турникету, шлепнул карточкой о желтый глаз и посыпался по левой части эскалатора. Примерно на середине резко остановился и обернулся. Никто, конечно, за ним не бежал. Рано им пока…
ПОКА…
Да, но пока рано.
«Ни-е!.. Ни-е!.. Просто прокрутить, по краю отшлифовать и можно под резьбу!..» — гундосил в мобилу лысоватый, плотный и округлый, как репа, дядек ступенькой выше него. Витька посмотрел вниз. Прямо перед ним, одной рукой, гиреподобной жменей, небрежно опершись о резиновый рельс, другой придерживая под мышкой девку, ехал раздутый бройлер с выбритыми блондинистыми висками и затылком; на покатых его плечищах натянулась черная майка с хвостатыми солярными символами и крупным багровым слоганом: «За нашу землю! За нашу расу!»
Не в силах не кривиться, Витька отвернулся к соседней лестнице, по которой всплывали из-под земли собранные, сжатые, как кулаки, лица, стеклянные непрозрачные глазки, цепко облапившие друг друга парочки. Тогда он поднял взгляд к полусферическому своду. Там двумя параллельными шеренгами волоклись цветастые щиты, рекламные тёлки с неестественными гримасами, бредовые фразы, частоколы восклицательной пунктуации: все чаще, все гуще, все больше… «SMS-экстра! Больше возможностей для интернет-общения!»; «Oriflame: узнай больше о новой помаде!»; «Двигайся больше, живи дольше: уникальная финтес-программа…»; «Деньги могут больше! Эффективные финансы…».
Витька крепко зажмурился, подождал несколько секунд, разглядывая размытые негативы на сетчатке… Когда открыл глаза — перед ним была та же реклама, только почему-то он все не мог выдрать взгляд из очередного щита, не понимая, что там изображено и что написано, но чувствуя некий непорядок.
Наконец Витька сосредоточился и, вывернув голову (щит почти уполз вверх), все-таки прочитал подпись под ни с чем не сообразной картинкой: каким-то галлюцинаторным существом… зверем… «В Северных горах, на горе Красных испарений, живет эршу — мышь с заячьими ушами и туловищем лося. Крик эршу похож на собачий вой. Он летает, маша огромным хвостом. Съешь его — не заболеешь животом…»
Витька так ничего и не понял, а мимо ехал уже новый щит: «Есть божество — лицо у него человечье, тело змеи. Тело его раздвоено подобно оглоблям, справа и слева — головы; оно носит фиолетовую одежду и красные шапки…»
И следующий: «Бинфэн водится к востоку от горы Усянь, обликом подобен дикому кабану, спереди и сзади у него по голове…»
Витька, конечно, не собирался больше появляться ни дома, ни в офисе, ни у друзей, по крайней мере, у всем известных. Он слабо представлял себе возможности и ресурсы ЭТИХ, но догадывался, что они не малы; тем более что поиск совершенно обычного, в жизни ни от кого не прятавшегося человека, имеющего постоянное место работы и жительства, мобильник, банковские счета и карточки, даже теоретически не требует особых усилий. К тому же Витька, как и все, наслышан был о свободной торговле электронными базами данных (хотя какую именно информацию о нем, в какие сроки и с каким трудом может получить абсолютно посторонний человек, представлял, как и все, довольно смутно).
— Да ты че, Витек, — поразился по телефону его неосведомленности Колюня, — любую! Твои паспортные данные, налоговая отчетность, регистрация, недвижимость, работа, правонарушения, вплоть до распития в общественном месте десять лет назад или даже подпольного просмотра западного видеофильма году в восемьдесят втором — все это висит в базах разных госорганов. Все твои деньги: счета, кредиты, платежи — в банковских базах. А в нашей замечательной стране любые базы доступны любому интересующемуся. Вопрос только в цене. Причем если частные, скажем, конторы (те же банки) еще стараются не допускать утечек, то есть утечки оттуда стоят дороже, то инфа от государства продается почти как семечки. На всех радиорынках вместе с порниками и голливудскими экранными «тряпками»… Поехали дальше: электронное слежение. Следы оставляет каждый вход в Сеть, каждое снятие денег с кредитки, каждое соединение мобилы, даже проход через турникет метро с магнитной карточкой. Главное — знать, кого именно пасти. Естественно, к конфиденциальной информации имеют доступ менты, а поскольку менты у нас находятся в широкой продаже, то и любой желающий. Например, бандиты, вычисляющие «заказанного»…
