умиротворяющий жест, затем к Эв.) Попроси его уйти. Я хочу переодеться. (Расстегивает молнию на вечернем платье.)
Э в. Где ты будешь ночевать?
С у. Это не так важно.
К у р т (зло). Она что-нибудь подыщет.
Э в (поспешно, чтобы смягчить впечатление от реплики Курта). Здесь нет гостиниц поблизости.
С у (Курту, направляющемуся к двери). Эй, малый… Ты сегодня будешь плохо спать?..
Курт останавливается, делает вид, что не слышал этой реплики. Су смотрит на него довольно пренебрежительно.
Э в (к Су). Я постелю тебе в маленькой комнате. (Быстро выходит.)
Курт и Су одни.
С у. Я вам сегодня здорово помешала?
К у р т. Не стоит об этом говорить.
С у. Я уже было подумала…
К у р т. Не беспокойся. (Хочет уйти.)
С у (насмешливо). Куда же так поспешно?
К у р т. Ты же хотела переодеться.
С у. Боишься, Куртхен?.. Мы ведь не одни. Эв сейчас вернется.
К у р т. Что с тобой творится? (Резко подходит к ней, громко.) Послушай, до чего ты себя довела?
С у. А ты себя?.. И Эв?.. До чего довел?
К у р т. А-а, ладно… (Машет рукой, хочет идти.)
С у. Ты считаешь меня очень… безнравственной?
К у р т (сухо). Скажем лучше: не традиционной.
С у. Опять врешь. Но я это принимаю.
К у р т. Вот и прекрасно.
С у. Мне доставляет удовольствие — ходить не в масть.
К у р т. Тебе это подчас удается.
С у. Чтобы люди раскрывали свои карты.
К у р т. А иначе они этого не делают?
С у. А разве делают?
К у р т. Метод, во всяком случае…
С у. Не традиционный. Но действенный.
К у р т. И что тебе с того?
С у. Интересно.
К у р т. Прелестная игра. Для тебя. И всегда удается?
С у. Нужно знать правила игры.
К у р т. Тут ты, безусловно, на высоте.
С у. Не могу пожаловаться.
К у р т. А другие должны это терпеть. Как пешки в твоей игре?
С у. Не-е… Я совсем не такая.
К у р т. Ах?! Как можно ошибиться в человеке.
С у. Я ведь люблю людей. Нет, правда. Что мне не нравится, так это их идиотские привычки и вся эта ерунда — иногда они сами уже не замечают, какими отвратительными становятся. Для меня глупость — это как прыщ на физиономии.
К у р т. И ты лечишь их от этих прыщей?
С у. Я с удовольствием довожу их до белого каления. Настолько, что у них язык начинает заплетаться. Но под конец они становятся здравомыслящими. (Доверительно.) К вам я сегодня была снисходительна.
К у р т. Благодарю.
С у. Хотя вы оба и твердые орешки.
К у р т. Надеюсь, с другими у тебя был больший успех?
С у. Ты очень благороден, Курт, да? (Поспешно, не дав ему отреагировать.) Однажды ко мне пристали два типа, как репейник. Они тоже считали меня довольно испорченной и поэтому многое себя позволяли — языком, конечно. То, что не разрешили бы себе ни с какой другой женщиной — всякие гнусные намеки и двусмысленности, — со мной было дозволено, так они думали. При всем том довольно милые парни, на хорошем счету у себя в учреждении и вообще. Но своей ущербной эротикой они сами себе вредили, вызывали отвращение.
К у р т. Прыщи на физиономии.
С у. Ну, я и говорю… В этом смысле — гадкие ребята. Жалкие хвастуны. Некоторое время я все это терпеливо слушала. Потом мне надоело. И, скорее уже ради них самих, я решила кое-что предпринять, чтобы поставить их на место. Таким ребятам лучше всего было показать, каковы они на самом деле. И я их пригласила в одно воскресное утро. Сузанна позаботится обо всем необходимом, сказала я им, приходите только вовремя, дорогие ухажеры, — место вы найдете, не настолько уж вы бестолковы… Они пришли. И чуть не упали в обморок. Сузанхен сидела на травке в чем мать родила, одетая только… в часы на руке. И, приветливо улыбаясь, пригласила гостей к столу.
К у р т. И больше никого при этом не было?
С у. Нет, но оба кобелька многое дали бы за то, чтобы хоть кто-нибудь был и им не надо было бы сидеть там только со мной. Они не знали, что сказать, куда спрятать глаза. Давайте налегайте на еду, кавалеры, — сказала я им, — я очень люблю быть гостеприимной. Может, вам чего не хватает, сукины дети, так скажите, — и продолжала дальше в том же духе.
К у р т (коварно). На десерт подавались экзотические фрукты и отборные вина?
С у. Во всяком случае, оба сидели, как на иголках, как двое юных монашков и не прикоснулись к еде.
К у р т (атакующе). Но корзиночка ведь была перевернута еще до того, как дело дошло до пирушки?
С у. До чего же они были унижены, эти парни! (Показывает, как сильно они были унижены.) Пикник их полностью излечил. Сузанхен сделала их ручными. Мне не пришлось для этого читать им никаких нотаций. Я просто была мила. Одна женщина фри, без гарнира, и два несчастных парня, потерявших дар речи… Они очень хорошо усвоили этот урок.
К у р т (с острым сарказмом). А мне всегда казалось, что они вели себя довольно достойно?.. У них не было бород? (Безжалостно, не давая Су вставить слово.) И разве в деле не участвовала еще одна женщина?.. Которая как раз собирала цветочки, на заднем плане, и была так же прелестно обнажена? Давай-ка проверим, Сузанхен, нет ли каких-нибудь неточностей в твоем рассказе. Ну как — посмотрим?
Э в появляется в дверях, останавливается, слушает, не замеченная обоими.
Все дело в деталях, в деталях, дорогая Сузанна, но мы их сейчас восстановим, — смотри только внимательно, и ты все вспомнишь. (Быстро подходит к стене, снимает с гвоздя картину Мане, возвращается и сует ее Сузанне под нос.) Сходство с тобой, правда, не поражающее, но ситуация схвачена и передана довольно верно. Жаль только, что еще до того ее придумал мсье Мане!.. Ну, а кто же духовные отцы других твоих историй? Откуда ты заимствовала аферу с детским садом, устроенным в ателье скульптора? И эту прелестную любезность, оказанную председателю, которому своевременно поставленный диагноз рака быстро исправил недостатки характера?.. А видами Парижа ты хоть на открытках-то по крайней мере любовалась когда-нибудь? (Заметив Эв, к ней.) Не спрашивай у нее только, ради всего святого, снова о ее профессии. Она в состоянии быть кем угодно и участвовала в первой высадке на Луну. (К Су, которая робко и затравленно сидит на краешке кровати.) Прости, если я тебе испортил настроение. (К Эв.) Наврала нам в течение вечера с три короба и еще хочет, чтобы ее принимали всерьез. (Со все более нарастающим негодованием.) Читает нам нотации, приводит примеры из своей биографии, которые все до одного вымышлены и высосаны из пальца. Хочет таким образом унизить других, представить их
