её отдавать.
– Где ты была всё это время? Почему не предупредила о западне?
Нижняя губа сивиллы задрожала, словно я был совсем плох. Но она взяла себя в руки и заговорила:
– После этого видения был придуман план. Его величество прознал о нашей дружбе. По его приказу меня заперли в одном из домов на окраине города. Я… хотела рассказать тебе о пророчестве, но не успела. А про яды узнала только недавно. Меня отпустили, когда я уже не могла помешать вашей встрече.
– Трой в порядке?
Я скривился, вспомнив, что он, как и Лисандр, отставил ликёр, а Деклан и Авила выпили двойную порцию. Поэтому отрава убила их так быстро. Элион тоже был обречён из-за яда с металлом. А Кай? Та девушка… Веста?
Я потёр лицо ладонями, вспомнив чёрный меч в её руке. Кай сын Гипноса, но она… кто она такая, раз владеет иллюзиями? И мне не показалось. Они с Элионом были похожи. Я протяжно выдохнул, надеясь, что ей удалось выжить. Она почти ничего не пила.
– Трою было физически плохо лишь день, но его брат погиб.
Я стиснул зубы, пытаясь удержать воду в желудке. Та будто заледенела в животе. Отвратительное ощущение. Зачем Лисандр напал на Кая? Не сделай он такой глупости, сейчас был бы жив. Я, как идиот, поверил друзьям на слово, что они не взяли никакого оружия.
Я слишком доверчив.
Наивен.
Отец сыграл на моём желании заключить мир.
Я был слеп, а он обвёл меня вокруг пальца, показав то, что я хотел видеть. Покачиваясь, я встал и на нетвёрдых ногах подошёл к Лексе, чтобы забрать мантию. Она отдала её нехотя.
– Что дальше в том видении? После того как Кассия сдаётся?
– Я не показала, потому что тебе этого лучше не видеть.
– Отец убьёт её?
– Их обоих.
Я на мгновение замер. Их обоих.
Кассия и Кай.
– Мне это всё не нравится, Микель. Ты заметил, верно? Это видение какое-то другое, – её голос дрожал, Лекса заглядывала мне в глаза в поисках подтверждения, что не одной ей тревожно. – Весь Круг Старших его увидел. Такое чёткое, понятное…
– Разве не такие пророчества являлись сивиллам раньше? Разве это не означает, что будущее определилось? – ответил я, накидывая одежду на плечи.
Мне было тяжело стоять, и за неимением какого-либо костыля я протянул руку к металлу, из которого были сделаны ножки одного из кресел. Лекса с долей страха смотрела, как тот потёк к моей ладони, медленно вытянулся и загнулся с одной стороны, становясь похожим на трость. Кресло опрокинулось, потеряв устойчивость, я посмотрел на испорченный предмет мебели без интереса. Меня не отпускало ощущение, что я лишился какой-то части себя.
– Да, всё верно, но…
– Что «но»? – холодно уточнил я, Лекса закусила губу, глядя на меня по-новому.
Раньше она со мной флиртовала, кокетство и капля самоуверенности сквозили в её движениях, но теперь она следила за мной с тревогой. Я знал, что пугает её не разговор о будущем, а мой вид.
Я успел оценить его при мимолётном взгляде в зеркало. Кожа посерела, щёки запали, бледные губы потрескались, иссушенные, а глаза стали будто неживыми, с лихорадочным блеском. Скорее всего, у меня просто температура. Хотя я не мог понять, мне холодно или жарко, казалось, что всё одновременно. Не хотелось быть с Лексой грубым или резким, но мне нужны ответы, а не хождение вокруг да около.
– В видении есть цельный образ Кассии, а раньше его не было, – прямо выдала Лекса.
Я замер, обдумывая услышанное.
– Ты обсуждала это с другими сивиллами и царями?
– Конечно, мы даже рассказали мойрам, но и богини не знают ответа. Мы решили, что всё дело в устоявшемся будущем.
– И оно действительно настанет, – хмуро напомнил я и горько усмехнулся, наконец осознав, что никто и не думал о мире. Изначально цари планировали либо убить Кассию ядом, либо отловить хотя бы Кая и прикончить их лично, чтобы увиденный эпизод сбылся.
Я оказался треклятой наживкой для собственной сестры.
Я согнулся, с трудом опираясь на созданную трость. Не уверен, виной тому боль или едва сдерживаемый хохот. Кажется, всё одновременно. Нервный смешок сорвался с губ, когда до меня дошло, что отцу было плевать, выпьют ли яд мои друзья, выпью ли его я. Деклан, Авила, Трой, Лисандр и я – мы были лишь приманкой. Пушистым кроликом, чтобы заманить хищника. И не важно, если кролика раздерут на куски, главное – цель.
Может, Мелай надеялся, что я сдохну в той комнате. В конце концов, было бы очень удобно. Металл рукояти под моими пальцами заскрипел, сдавленный. Лекса смотрела на меня с искренним сожалением и неприкрытым испугом.
– Тебе лучше уйти, Лекса. Отцу не стоит видеть тебя рядом со мной, – сухо напомнил я.
Она хотела возразить, но я кивнул на дверь.
– Микель, мне не хочется оставлять тебя одного. Твоё состояние…
– Я не буду один, а пойду поговорить с отцом. Впредь не появляйся, пока сам не позову.
Я смотрел на неё не моргая, надеясь, что у Лексы хватит ума убраться прочь как можно дальше. Она почти бесшумно обошла меня. Дверь тихо щёлкнула, когда Лекса наконец ушла.
От нарастающего раздражения сжатые челюсти заныли, заскрипели зубы. Гнев поднимался откуда-то изнутри, давил, намереваясь меня разорвать, и я с силой опустил трость на ближайший кофейный столик. Дерево раскололось под ударом, рука дрожала. Не в моих привычках что-либо ломать, однако сейчас я был на грани. Мне захотелось спалить весь дворец, но вряд ли даже это подарило бы хоть толику облегчения.
Я выдохнул задержанный воздух, яркие пятна прекратили плясать перед глазами. Большинство металлических светильников страдальчески изогнулись. Подобное проявление силы не обрадовало, не удивило и не шевельнуло в душе ничего, что там ещё осталось. Лишь скупая мысль о том, что мастерам придётся потрудиться, выправляя их, промелькнула в голове.
Я медленно вышел из спальни, тяжело опираясь на наспех созданную трость. За дверью меня встретил Трой. Ранее близнецы носили одежды представителей Клана Огня, теперь же на друге была военная форма с отличительным гербом не только своего Клана, но и моего. Трой не двигался, пока я с особой придирчивостью разглядывал его фибулу с символом орихалка и оранжево-красный хламис, расшитый серебряной нитью.
Одарив этим хламисом, отец официально повысил его, дав место моего ближайшего телохранителя. Ещё недавно Мелай терпел близнецов, а теперь назначил на такой пост, хотя Трой ни по возрасту, ни по рангу не может его занимать.
Мои губы изогнулись в подобии усмешки:
– Выходит, моё доверие равноценно тряпке на твоих плечах?
Трой
