побледнел, его веснушки отчётливо проступили, а рыжие волосы казались непривычно яркими. Он выглядел неважно, но гораздо лучше, чем моё отражение.
– Говори, – сухо велел я после того, как окинул коридор взглядом и не нашёл свидетелей.
– Это не то, что ты думаешь.
– Я сказал «говори», а не «оправдывайся», – резко напомнил я. – Ты не знаешь, что я думаю.
– Мы… я и Лисандр сделали всё ради тебя, – жёстче ответил Трой.
– Я перед тобой с костылём, Лисандр мёртв, а ты – с повышением. Что из этого было ради меня?! – оскалился я.
– Мелай всё рассказал нам в последний момент, вынудив выбирать между тем, чтобы помалкивать и дать тебе сдохнуть, если ты не будешь достаточно удачлив, и тем, чтобы помалкивать и взять противоядие, которое спасёт тебе жизнь! – гневно ответил Трой, сделав один порывистый шаг ближе. Его пальцы сжались в кулаки, наверняка он жаждал мне врезать. Может, не из настоящей ненависти, но просто чтобы хоть на ком-то выместить горе после потери брата. – Не было пути назад, поэтому мы взяли противоядие, чтобы иметь хоть малюсенький шанс тебе помочь!
Лисандр с Троем не были частью одного целого, как часто думают о близнецах. Не были даже лучшими друзьями. Иногда мне казалось, что, если бы не их родство, они бы и знакомыми не стали. Но, несмотря на все разногласия, драки и ссоры, Лисандр был для Троя кровным братом. Не самым лучшим, не самым воспитанным, не самым умным, но всё это меркло на фоне родства.
– Что Мелай потребовал взамен?
– Велел приложить все усилия, чтобы схватить или убить Кассию и Кая.
– Да лучше бы вы дали мне сдохнуть, потому что теперь мёртв твой брат! – рявкнул я, заставив Троя попятиться. – Лучше бы я умер, но, по крайней мере, знал, что мои друзья верили в меня и мой план до конца! Нельзя было нападать на них! Будь мы просто все отравлены, я бы ещё сохранил крохотный шанс убедить Кассию, что это был план отца. Но теперь Элион мёртв! Твой брат мёртв! Деклан и Авила мертвы, потому что вы решили промолчать!
Я так сильно кричал, что горло вновь засаднило, а сухие губы треснули. Я с отвращением облизал их языком, морщась от боли и металлического привкуса.
Трой хорошо держал лицо, но мелкая дрожь и лихорадочный испуг во взгляде выдавали ужас от осознания непоправимости ошибки. Он тяжело дышал, с трудом справляясь со своей паникой.
– Сними эту тряпку и возвращайся в Клан Огня, – подойдя к другу вплотную, с разочарованием приказал я. – С этого дня ты не служишь ни мне, ни тем более моему отцу.
– Но, Микель…
– Нет, с этого дня ты держишься от моей семьи и от меня как можно дальше. Иначе рано или поздно ты присоединишься к брату, – вкрадчиво объяснил я, глядя ему в глаза.
Во мне бурлил гнев, хотелось вышвырнуть Троя вон за предательство, но ещё больше мне хотелось защитить его от разрушительного воздействия отца. И если ради сохранения жизни Троя мне придётся вычеркнуть его из своей, то именно так я и поступлю.
Я был глуп, позволив друзьям быть рядом.
Отец умело использовал их неприязнь к Элиону и Каю. Только этим можно объяснить поведение Лисандра. Главная цель отца – убить Кассию. Но Лисандр не смог этого сделать, не испытывая достаточной ненависти к ней, зато Кая он не переносил и решил начать с него. Хотя, убей он Кассию, скорее всего, Кай голыми руками разорвал бы нас всех на куски. Это было видно невооружённым глазом. Как он смотрел на мою сестру… В Санкт-Данаме мы с ним пересекались достаточно много раз, чтобы я заметил изменения. И видение, где Кассия готова сдаться Мелаю…
Она любит его.
У меня пересохло во рту, шокированный внезапным открытием, я отступил.
Что Кассия сделает, если Кай умрёт? Как ответит на убийство Элиона?
Я приложил ладонь к лицу, вспомнив горящую Даорию и рассказ сестры о поединке в круге. Она в Палагеде всего ничего, но уже вышла против наследника другого Дома. Эти истории не заставили меня поверить в мощь её силы, но доказали, что она достаточно отчаянна для опрометчивых поступков.
– Микель, мой Клан и тем более моя семья – солдаты, мы готовы к смерти, особенно когда наша служба связана с царями и наследниками. Я не хочу оставлять тебя одного. Я потерял брата и мне…
– …нечего терять? – со злым смешком уточнил я.
Трой говорил заученную чушь, сам не понимая, сколь многого он ещё может лишиться. Я в очередной раз недооценил отца и больше подобного не допущу. Я сглотнул кровь во рту, но привкус въелся в нёбо и язык. Вспомнил историю матери Лексы, убеждаясь в своей правоте.
– Ты можешь потерять ещё очень многое, – едва слышно поделился я с Троем, не спуская с него глаз. – И твоя собственная жизнь лишь в самом конце этого списка. Да и у тебя достаточно частей тела, чтобы лишиться для начала их.
Лицо Троя вытянулось, а у меня не дрогнул ни один мускул. Раньше я не хотел признавать окружающую жестокость, закрывал глаза на то, как далеко способен зайти Мелай. Боги, иногда я находил ему оправдания, думая, что понимаю причины его поступков.
– Возвращайся домой и помогай Ангелю, становись гиппархом, как мечтал. Твоя служба при мне окончена.
Не желая спорить дальше, я обошёл Троя и, тяжело опираясь на трость, направился в кабинет отца, надеясь, что подонок там. Я медленно плёлся по многочисленным коридорам, а слуги замирали и смотрели на меня во все глаза, даже забывая кланяться. Вторя моим шагам, лязг металлической трости бил по ушам, когда ковёр сменялся голым мраморным полом.
– Неважно выглядишь. Тебе ещё рано вставать, – без какой-либо сердечности заметил Мелай, склонившись над документами за столом.
Он бросил на меня один скользящий взгляд, пока я прикрывал за собой дверь, и вернулся к делам. Благо в кабинете не было посторонних, поэтому без единого укола совести я подбросил свою новую трость, перехватил на манер очень грубого копья и швырнул в мерзавца, надеясь пробить ему голову. Мне было плевать на последствия: кару за измену и нападение на царя. Его величеству пора катиться в Тартар.
Мелай умело уклонился, будто желающих убить его подобным способом было не мало. Трость воткнулась в книжные полки позади, несколько фолиантов упало на пол. Мелай выпрямился, возвратившись в первоначальное положение.
– Промазал, – без издёвки, с отсутствием каких-либо эмоций сказал он.
Потеряв остатки самообладания, я бросился на него через всю комнату. Гнев был столь силён, что я кожей чувствовал присутствие металла в кабинете. Того было удивительно
