Та сдвинулась, но отъехала недалеко.
Дженни охватило дикое желание запрыгнуть в нее и спрятаться.
Она медленно обвела взглядом остальных.
Фонарик Майкла освещал волосы Одри, и вокруг них возникореол цвета меди. Ди казалась черной тенью. Дженни не надо было видеть лиц,чтобы понять, что они чувствуют.
– Хорошо, у нас проблема, – сказала она. –Нам следовало этого ожидать. Ну, и чей это кошмар?
Тонкая черная тень блеснула белыми зубами:
– Кажется, мой, не люблю замкнутого пространства.
Дженни удивилась. Когда они были внизу в пещере, она незаметила, что Ди нервничает больше других. Впрочем, тогда ее внимание былососредоточено исключительно на Одри.
– Я страдаю клаустрофобией. Но не помню ни одногокошмарного сна о чем-нибудь подобном. Хотя… – Ди выдохнула. – Если выменя спросите, как я больше всего боюсь умереть, я бы ответила, что на первомместе была бы смерть под завалом.
– Боже! Об этом мы тоже должны беспокоиться? О способахумереть? – взорвался Майкл. – Я мог бы написать целую книгу.
– Интересно, чего я больше всего боюсь? –обратилась сама к себе Одри. – Боли? Сильной боли?
Дженни не хотела об этом думать.
– Надо вернуться к развилке и пойти по рельсам в другуюсторону. Это единственный выход.
Они направлялись в глубь шахты. «Молоток» больно подпрыгивална плече Дженни.
Так как они шли по своим же следам, перед ними должен былснова появиться ствол шахты. Но этого не произошло. Туннель сужался, потолокопускался все ниже и ниже и уже касался ее волос.
Дженни взяла фонарик и «молоток» в одну руку, чтобы другойможно было ощупывать стену.
– Определенно не стеклопластик, – пробормоталаона.
Не стеклопластик, а настоящий камень – и на удивлениекрасивый» В нем виднелись молочно-белые и оранжевые прожилки – отбледно-персикового до цвета охры. Все это мерцало миллионами крошечныхкристаллов старца.
– Руда, – сказал Майкл, – Знаете, та, чтосодержит золото.
– Этот парк был построен в угольной шахте, –возразила Дженни. – Здесь добывали уголь, но это было в восемнадцатомвеке.
– Это другая шахта, – покачал головойМайкл. – Мы находимся в настоящем золотом руднике.
Горная порода была повсюду – очень грубая, может, и специальнообработанная, но выглядела она абсолютно натурально.
Стало холодно, Дженни пожалела, что выбросила свитер.
Ди, шагавшая впереди, поежилась, Дженни стало жаль ее. Онаначинала чувствовать давление. Они находились в каком-то бездонном стволе шахтыиз оранжевых, коричневых и черных пород.
На первом перекрестке они остановились.
– Рельсы идут прямо, – заметила Дженни.
Она отлично понимала, что это ничего не значит. Это быласовсем не та развилка, которую они видели раньше. Длинный коридор уходил куда-тов темноту.
Они пошли дальше.
Полосы белой породы на стенах встречались чаще по мерепродвижения вперед. Было сыро, местами стены покрывала корка льда. Дженнидотронулась до нее, и ее пальцы стали черными от грязи.
Друзья подошли к новой пещере – футов тридцати и высоту.Дженни видела ржавые прожилки породы наверху, серые сланцы внизу, словноизрезанные потоками падающей воды.
– Этот ствол шахты, или пещера, или что бы то ни быловедет назад, – заявила Ди. – Может, нам удастся вскарабкаться…
– А может, и нет, – возразила Дженни. Она поняла,почему Ди хотелось выбраться из низкого туннеля, но эта черная дыра наверху ейне нравилась. – Мы сломаем себе шею, а наверху может оказаться, что угоднои кто угодно.
Одри сказала:
– Ну, очевидно, что вокруг нас все меняется. Я ошибласьс рельсами, Ди.
Ди испуганно посмотрела на нее. Она не привыкла к тому,чтобы Одри извинялась.
Холодная капля упала на щеку Дженни. А потом еще одна – наволосы.
– Послушайте! – воскликнул Майкл.
Сначала Дженни ничего не разобрала. Потом послышался самыйунылый звук в мире. Вода медленно капала на камень, и звук капели эхомотдавался в пустынном стволе шахты.
– О боже, – прошептала Дженни, – мызаблудились.
Они попали в ловушку под тоннами горной породы, вдали отпомощи и понятия не имели, куда идти дальше.
Ди вскрикнула и остановилась.
– Что? Что?
– Я просто вспомнила кошмарный сон про пещеру, которыйя однажды видела.
– Но наводнения в нем не было? – спросила Дженни,вспомнив о шахтерах.
– Нет. Но был обвал.
Одри многозначительно заметила:
– Я не думаю, что нам следует говорить об этом. Tucomprend?[3]
Она, конечно, была права. Им не следовало ни говорить, нидумать, ни делать что-либо. Отсутствие мыслей – вот что им было нужно. НоДженни забыла об этом, задумавшись над словами Ди.
– Тебя завалило? – переспросила она. – Или тыпросто попала в ловушку…
Как только она поняла это, вокруг загрохотало.
– Откуда? – закричала Ди, как всегда собравшись вмомент опасности, хотя это был именно ее ночной кошмар. Она светила фонарикомвверх и вниз. – Откуда этот грохот?
Дженни увидела, что камни падали из вертикального стволашахты позади них.
– Давай! – завопил Майкл и бросился всторону. – Давай! Давай!
– Все рушится! – Одри металась по пещере.
– Давай! Давай! – кричал Майкл, и его голосстановился все выше и выше.
Земля под ногами вздрогнула, как раньше, только намногосильнее. Дженни ничего не видела вокруг себя. Повсюду мелькали фонарики.
– Мы не можем идти этим путем…
– Осторожно – камень!
Но их голоса перекрывал грохот камней. Дженни пыталасьбежать и натыкалась на стены, которые, казалось, вырастали на ее пути. Еебросало то в одну, то в другую сторону.
– Земля!
Дженни услышала визг Одри, но останавливаться было поздно.Под ее ногами неожиданно разверзлась земля: внизу оказалась еще одна шахта.Мелкие камешки полетели туда, и фонарик Дженни освещал пылинки, кружащиеся ввоздухе. Потом девушка тоже полетела вниз.
Первый удар при падении был очень болезненным, но потомнаступил шок, и она, оцепенев, мячиком отскакивала от стен, Дженнипочувствовала, что лямка рюкзака оторвалась, «молоток» и фонарик тоже полетеливниз.
