Глава 1
Это была не охота, это было убийство.
Именно поэтому Горди Уилсон оказался на окраине Санта-Анысолнечным майским утром. Именно поэтому он прогулял школу, хотя не был уверен,что ему удастся подделать подпись матери на оправдательной записке. Его влеклине холмы, заросшие небесно-голубыми тюльпанами и душистым шалфеем. Он жаждалуслышать влажное чавканье, когда пуля входит в живую плоть.
Убийство.
Горди предпочитал большую игру, но сегодня придетсяограничиться кроликами. Они всегда были к его услугам, если знать, как избежатьвстречи с егерями. Горди ни разу не поймали.
Ему нравилось убивать. В семь лет он уже стрелял по кроликамиз духового ружья. Когда ему исполнилось девять, он охотился на белок собрезом, а в двенадцать отец взял его на настоящую охоту на белохвостого оленяи подарил старенький винчестер двести сорок третьего калибра.
Это было великолепно, но, в конце концов, любое убийствовеликолепно. Однажды отец сказал: «Настоящая охота никогда не кончается».Каждую ночь, лежа в кровати, Горди вспоминал самые приятные моменты:преследование, выстрел, трепетное мгновение смерти. Он охотился даже во сне.
В какой-то момент, когда он шел вдоль русла высохшего ручья,в его памяти вспыхнуло странное воспоминание. Ночной кошмар. Однажды Гордиприснилось, что он оказался по другую сторону прицела, что за ним гонятсясобаки и что охота идет именно на него. Погоня закончилась, лишь когда онпроснулся в холодном поту.
Дурацкий сон. Он не кролик, он охотник. В прошлом году ондобыл лося.
Большая игра стоила того, чтобы наблюдать, изучать, строитьпланы. Кролики этого не стоили. Горди просто нравилось приходить сюда ивыгонять их из кустов.
Это было хорошее место. Поросший шалфеем холм поднималсявверх, к небольшой рощице из дубов и платанов, у корней которых рос густойкустарник. Там непременно должны быть кролики.
Вскоре он увидел одного, прямо на открытом пространстве.Маленький белый хвостик дрожал в густой траве. Кролик почувствовал, что охотникрядом, но не двигался. Замер. «От ужаса», — подумал Горди. Он знал, каквыследить кролика и подобраться к нему на расстояние вытянутой руки.
Нужно заставить кролика думать, что его не видят. Еслисмотреть в сторону и передвигаться зигзагами, медленно подходя все ближе иближе... Пока кроличьи уши прижаты к спине, а не стоят торчком, можно небеспокоиться.
Горди осторожно обошел вокруг куста лимонника и скосилглаза. Он был так близко, что мог видеть, как двигаются усы кролика. Приятноетепло заполнило желудок: зверек ждал его.
Господи, какое возбуждение! Самая-самая приятная частьохоты. Затаив дыхание, он вскинул ружье и прицелился. Осталось нежно спуститькурок.
Быстрое движение серо-бурого тельца, взмах белого хвостика.Кролик убегал!
Ружье Горди выстрелило, но пуля, подняв столбик пыли,угодила туда, где только что была цель. Кролик уже петлял по сухому руслу ивскоре затерялся среди травы.
Черт побери! Жаль, что у него нет гончей, такой, например,как отцовская Эгги. Собаки с ума сходили от охоты. Горди нравилось наблюдать,как они загоняют зверька по кругу: погоня не должна заканчиваться слишкомбыстро. Отец иногда отпускал кроликов, которые заставляли собак побегать, какследует, но это глупо. Разве охота может быть без убийства?
Иногда Горди задумывался о... себе самом.
Он смутно понимал, что относится к охоте не так, как отец.Оставаясь наедине с самим собой, он делал вещи, о которых никому нерассказывал. В пять лет поливал уховерток растворителем и наблюдал, как ониизвиваются в предсмертной агонии. Даже теперь он не мог отказать себе вудовольствии переехать кошку или опоссума, оказавшихся на проезжей части.
Убийство доставляло ему удовольствие. Любое убийство.
Это был маленький секрет Горди Уилсона.
Кролик сбежал. Он спугнул его. Или...
Или это сделал кто-то другой.
В душе Горди поселилось странное чувство. Оно возникло такнезаметно, что вначале он даже не обратил на него внимания. Раньше он никогдане испытывал ничего подобного, по крайней мере наяву... Он ощутил себя...кроликом. Наверное, кролик испытывает то же самое, когда застывает под взглядомохотника. И белка должна чувствовать это, когда к ней подкрадывается крупныйхищник.
За ним наблюдали.
По его шее побежали мурашки.
Он почувствовал на себе чей-то взгляд. Он ощутил это тойчастью головного мозга, которая не менялась на протяжении сотен миллионов лет.Она была еще у рептилий.
Он напрягся и обернулся.
Позади него росли три платана. Они стояли так близко друг кдругу, что тень под ними никогда не рассеивалась. Но сейчас сгустившаяся темнотабыла не просто тенью — она походила на черный туман.
Под деревьями находилось нечто, и это оно следило сначала зазверьком, а теперь за ним. Черный туман пошевелился, обнажив белые зубы,сверкнувшие, как луч света на водной глади.
Глаза Горди вылезли из орбит.
Туман снова зашевелился, и тогда он увидел...
Только... этого не могло быть. Того, что он увидел, быть немогло, потому что… это было невозможно. Потому что в мире не существовалоничего подобного...
Такое невозможно было себе представить. Нечто двинулось. Оносделало это молниеносно. Горди выстрелил и пустился наутек.
Он бежал тем же путем, что и кролик, скользя и падая накрутом спуске, раздирая джинсы и руки об острые камни. Нечто преследовало его.Он слышал, как оно дышало. Его нога зацепилась за камень, и он упал навзничь,широко раскинув руки.
Он перевернулся на спину и увидел его. Попытался отползти всторону, но его мышцы сковал животный ужас.
Нечто приближалось.
Протяжный булькающий стон сорвался с губ Горди. Его последнеймыслью было: «Нет, только не я. Я не кролик... Не я-а-а!»
Его сердце остановилось раньше, чем нечто пошило в негозубы.Тем же чудесным майским утром Дженни расчесывала волосы, ощущая, как ониприподнимаются и потрескивают, электризуясь от пластмассовой расчески. Онавзглянула в зеркало и увидела в нем девушку с зелеными , как сосновый лес,глазами, волосами цвета меда и четко очерченными бровями.
— Они этого не делали.
Рука Дженни застыла в воздухе. Позади нее в зеркалепоявилось отражение темноволосой девочки с покрасневшими от слез глазами. Онаявно была готова в любую секунду сбежать.
— Что?
— Я сказала, что они этого не делали. Слаг и Пи-Си неубивали твою подругу Саммер.
