— Что ж, посмотрим, — кивнул Никита. — Вот только окно не мешает все-таки открыть.
Он извлек из сумки плоскогубцы и еще кое-какой инструмент и стал возиться со шпингалетами. Минут через пять шпингалеты громко завизжали и окно отворилось. В кухню хлынул свежий воздух.
— Вот так-то лучше, — сказал Резо. — Теперь можно и с плитой разбираться. А вы, ребята, собрали бы пока мусор назад в ведро. И селедку лучше положить отдельно, в целлофановый пакет, и заклеить этот пакет клейкой лентой, скотч или упаковочная лента наверняка есть в мастерской, у художников всегда все материалы для упаковки картин под рукой. Если ваши подозрениях справедливы, то селедка может стать вещественным доказательством. Может, на упаковке и отпечатки пальцев сохранились…
— Ничего себе вещественное доказательство… — проворчал я, принимаясь собирать мусор.
— Ага! В буквальном смысле, преступник оставил пахучий след, — поддакнул Алешка, помогая мне.
Мы собрали весь мусор в ведро, в мастерской нашли целлофановый пакет без дырок и клейкую ленту и запаковали селедку так, чтобы запах не проникал наружу. Когда мы с этим управились, то и эксперты тоже закончили осмотр плиты и подходящей к ней газовой трубы. Теперь они стояли, переглядываясь.
— Да-а… — сказал Резо.
— Да-а… — эхом откликнулся Никита.
— Что? — не выдержал я. — Все правильно? Плита испорчена?
— Испорчена, — кивнул Никита. — И очень хитро. Вон там труба подпилена… В общем, если бы человек открыл газ, чиркнул спичкой и зажег духовку, то через две секунды рвануло бы так, что человека точно не было бы в живых.
— И, конечно, списали бы это на несчастный случай, — добавил Резо. — После взрыва никаких следов умышленных повреждений не осталось бы, а если бы что-то и осталось, то никто не стал бы эти следы искать. Раз, как вы говорите, широко известно, что Буркалов — мужик выпивающий, то и списали бы на то, что он в подпитии сначала открыл газ, потом забыл о нем и лишь спустя некоторое время зажег спичку.
— Злоумышленники, — проговорил Никита, — закрыли газовый кран, чтобы газ не начал поступать раньше времени и чтобы его не скопилось столько, что даже сквозь дух селедки Буркалов сразу различил бы его запах. И еще проверили спичками, плотно ли закрыт вентиль, нет ли утечки газа в духовку. Не сказать, что работали профессионалы во взрывном деле, но что люди очень умные и хитрые — это точно.
— Интересно, кому мог помешать мирный художник? — задался вопросом Резо.
— По тому, что мы знаем, ему что-то было известно о подпольной торговле иконами и, наверно, другими произведениями искусства, — сообщил Алешка. — Может, он узнал, что там не только подпольная торговля, но и что похуже, вот и решили устроить ему «несчастный случай».
— Вполне может быть, — вздохнул Никита. — А может быть и другое. Например, приглянулась его мастерская кому-то — помещение-то вон какое, в престижном районе, но Буркалов отказывался продавать эту мастерскую. Вот и решили, что проще устранить строптивого хозяина, а потом выкупить поврежденное помещение за бесценок… Да и тысяча других вариантов возможна. Ладно, это не наше дело, с мотивами и причинами пусть другие разбираются. А нам надо позвонить и сообщить, что ваш тревожный сигнал подтвердился, и получить дальнейшие инструкции.
— А нам надо с тем же самым позвонить нашему директору, — сказал я. — И потом, наверно, уходить через окно.
— Почему через окно? — удивился Резо.
— Как проникли, — объяснил Алешка. — Ведь охранник наверняка нас запомнил, и удивится, если мы выйдем из дома, хотя в дом не входили…
Никита тем временем уже набрал номер и говорил по телефону.
— Да… да… — говорил он. — Да, помещение оставлять без присмотра опасно, ведь хозяин может вернуться в любой момент… И к тому же, надо бы снять отпечатки пальцев с плиты и с подводки газа, ведь преступники наверняка не удосужились их стереть, уверенные, что все равно все сгорит. И еще дактилоскопистам придется исследовать упаковку от селедки. Вот благоуханная работка их ждет! — Он захохотал. Потом, положив трубку, сообщил: — Нам велено ждать до тех пор, пока не подъедут другие специалисты. А вы, ребята, можете звонить своему директору и смываться.
Я опять набрал номер директорского кабинета.
— Да?.. — прозвучал голос Осетрова.
— Все подтвердилось, — сказал я. — Кто-то хотел убить Буркалова таким хитрым способом. Что нам теперь делать?
— Через час будьте возле Киноцентра, у метро «Краснопресненская», — сказал Осетров. — Туда подойдет автобус, который заберет всех вас и привезет в школу.
— То есть, проводим общий сбор? — на всякий случай уточнил я.
— Да, — ответил полковник. — Только не опаздывайте. Да, и еще одно. Никому ничего не рассказывайте, что с вами было. Обменяемся всеми рассказами здесь.
— Понял, — и, положив трубку, я повернулся к Лешке.
— Двигаемся к «Краснопресненской», там будет автобус, который заберет всех нас. Еще и перекусить по пути успеем.
— Пошли, — кивнул Алешка.
Мы выбрались через окно на крышу. Резо и Никита подстраховали нас, а потом проследили, как мы переберемся по трубе на соседний дом и спустимся на землю. Увидев, что мы благополучно спустились, они помахали нам и отошли от окна.
— Кстати, неплохо было бы проверить, что делает эта Васькова, пока мы были на крыше, — сказал я.
— Неплохо бы, — согласился Лешка. — Но они не позволили бы нам гулять по крыше. Кажется, нам ясно дали понять, чтобы больше мы ни во что не совались.
— После всего, что мы сделали!.. — фыркнул я.
— Что поделаешь, — философски заметил Лешка. — Такие дела закрутились, что может они и правы, но…
— …Но все равно обидно, — продолжил я.
Лешка кивнул.
Мы прошли по путаным переулкам до самой «Арбатской», и там, перед тем, как спуститься в метро, купили себе пакет пончиков и бутылку «Спрайта».
— И все-таки, кто заинтересован в смерти Буркалова? — задал я вслух мучавший меня вопрос.
Лешка пожал плечами.
— Старый закон: ищи, кому это выгодно, — проговорил он.
— Да, но кому это выгодно?.. Кроме спекулянтов антиквариатом мне никто на ум не приходит. Ведь глупо думать, например, что его хотели устранить конкуренты — художники, чьи картины продаются хуже.
— Но не глупо думать, что это могло произойти из-за его мастерской, на которую кто-то польстился, — сказал Лешка. — Тут Резо и Никита правы.
Я покачал головой.
— Здание могло разворотить взрывом так, что оно никакому ремонту не подлежало бы. А если б и подлежало, то влетел бы этот ремонт в такую копеечку…
— Тут тоже варианты имеются… — протянул Лешка. — Впрочем, чего гадать? Со временем мы все узнаем.
