Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
Думается, что приведенные мысли Ридруэхо сейчас, после крушения советского социализма, будут в какой-то мере полезными для анализа дальнейшего хода нашей истории.
В 1976 г. в Мадриде вышел сборник, посвященный Ридруэхо и его пути от Фаланги к оппозиции. Для нашей темы представляет интерес небольшой очерк Альберто Креспо «Дионисио в России (зима 1941 – весна 1942)». В нем приводится несколько бытовых эпизодов из жизни солдат Голубой дивизии, обосновывается участие Ридруэхо в ней как результат неудовлетворенности и недовольства политикой Франко, его отхода от идей первоначального фалангизма. Креспо, тоже участник Голубой дивизии, заканчивает свой очерк впечатлением, которое произвели на Ридруэхо русские пейзажи и люди: «Достаточно прочесть стихи из его «Русской тетради» (название книги стихов, но не дневника, который в 1976 г. еще не был издан – А.Е), чтобы увидеть бесконечную нежность, которую Дионисио испытывает к человеческим существам, разделявшим с испанскими солдатами жертвы и опасности войны. Одиночество, нищета, доброта русских стариков, настороженный взгляд девушек, ужас детей в ночи огня. Иногда они, казалось, спрашивали нас глазами: «Что вы делаете здесь? Чего ищете? Кто вас послал из такой дали в наши дома?». Эти мужчины и женщины, подобно узорам, нарисованным на стекле холодом, оставили глубокий след в сердце Дионисио, так же, как и наши мертвые.
Мои мертвые в России, если я удалюсь
от вашего праха, с болью и тоской
изгнанника, сопровождайте мой путь
и боритесь рядом со мной каждый день»[42].
Включенная в этот же сборник био-библиография Д. Ридруэхо содержит биографические данные о нем, а также интересную информацию о том, что вопросы коммунизма и России интересовали его и позже. Целый ряд его сообщений из Рима посвящен, например, таким сюжетам, как внешняя политика России, взаимоотношения России с Тито, роль Трайчо Костова в гражданской войне в Испании, судьба испанских военнопленных, дело Норы Корженко и другим; в том числе упомянута его рецензия на изданную в 1949-50 гг. книгу бывшего интербригадовца – итальянца, политэмигранта в СССР Андреса Фамилиари, издавшего под псевдонимом Этторе Ванни книгу «Я, коммунист в России»[43].
О позиции Ридруэхо, его общечеловеческих гуманистических убеждениях свидетельствуют слова из его предисловия к книге чилийского поэта Леопольдо Панеро «Личная песня», имеющей подзаголовок «Потерянное письмо Пабло Неруде» (приведено в «Материалах по Латинской Америке» № 6 за март 1954): «Поэма – это кровь из раны… Рана нанесена «Всеобщей песнью», бичующей убийц Федерико Гарсия Лорки и Мигеля Эрнандеса… Нас не огорчает, – говорит Ридруэхо, – что мир подсчитывает каждый день, проведенный в тюрьме бедным Мигелем, или каждую каплю крови, пролитую Федерико. Но это уж слишком, продолжать говорить об этом… после Нюрнберга, Хиросимы, массовых бомбардировок и концентрационных лагерей всего мира…»[44].
В советской прессе имя Ридруэхо встречается с начала 1960-х гг., в связи с его социал-демократической деятельностью[45].
В опубликованной в 1969 г. обширной статье С.П. Пожарской о Голубой дивизии несколько строк посвящены Ридруэхо: «О постепенной эволюции взглядов даже у тех, кто считался «опорой» франкистского режима, свидетельствует книга бывшего члена Национальной хунты Фаланги Дионисио Ридруэхо "Письма в Испанию": стоило ему попасть на фронт и провести несколько месяцев, как настроение у автора резко изменилось. Он продолжает: "В моей жизни русская кампания сыграла положительную роль. У меня не только не осталось ненависти, но я испытывал всё нарастающее чувство привязанности к народу и земле русской. Многие мои товарищи испытывали те же чувства, что и я… Короче говоря, я вернулся из России очищенным от скверны, свободным поступать по велению своей совести". (D. Ridruejo, Escrito en Espana, Buenos-Aires, 1964, pp. 20, 109). Прозрение Ридруэхо было вознаграждено испанскими властями. Он и поныне живет в Испании под строгим политическим надзором, изгнанником в родной стране. А радио Испании всё еще каждое утро передает официальный гимн, слова которого в годы юности написал поэт Ридруэхо…»[46].
А вот что пишет о Ридруэхо старый фалангист Рафаэль Гарсия Серрано в своем дневнике 16 апреля 1975 года: «Можно ли сказать, что мне Дионисио Ридруэхо очень симпатичен? По многим его политическим «фортелям» я видел в нем молодого бунтаря-фалангиста, одного из двух создателей Cara del sol, журналиста, который сумел за границей «намять кости» комиссару Альваресу дель Байо, оратора, который способствовал набору добровольцев на дорогу смерти… Правда, человеческая природа Дионисио меня потрясала, как и его изумительная способность принимать ложь за правду. Вопрос, конечно, какие у нее (правды? – ред.) имя и фамилия. Наконец, Дионисио мне очень нравится, несмотря на его «благоглупости». <…> И 30 июня того же года он пишет, что Дионисио Ридруэхо умер от большого сердца, которое он имел. «Он был моим другом и товарищем. Он всегда был переполнен благородством того вида, которое составляет силу и свет для тех, кто здесь и там были защищены его тенью, его именем и силой его диалектики. Открытые сейчас, они осиротели, мы все потеряли друга, а я, кроме того, стойкого товарища…»[47].
Закончим этот раздел тем, что писал о Ридруэхо Педро Лаин Энтральго: «.Он был старый кастилец, восприимчивый к очарованию жизни, которое узнал в Каталонии и Италии… Дионисио понимал политику как самоотверженное служение, помощь по меньшей мере, как жизнь для других, для всех других, начиная с тех, кто были наиболее близки. Это без сомнения. Но как не видеть в нем традиционного кастильца, кастильца-кеведиста, если вспомнить его поведение во время и после нашей жестокой кровавой братоубийственной схватки, его героическое и учтивое открытое письмо в изгнании в Ронде, его заявления, которые он делал из-за решеток Карабанчеля, и те поступки, которые определили его долгое изгнание в Париже, а также все его поведение начиная еще с того дня, когда он, по его собственным словам, "вошел в действенную политику, связанный своим собственным словом"?.. 29 июня 1975 г. вся Испания оплакивала смерть Дионисио Ридруэхо. Будет ли преувеличением сказать, что со времени похорон Мараньона не было такого проявления коллективной боли, столь глубокой, столь разной и столь интенсивной, как эта?»[48].
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
