Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 16
Неудачи у русских начались еще в 1578 г., когда на сторону Батория перешел изменивший Грозному ливонский король Магнус. Отбить у него территории так и не получилось, да и многие из захваченных во время похода 1577 г. литовских крепостей в Ливонии вернулись прежним владельцам.
А вскоре боевые действия вышли за пределы Ливонии – началась большая война.
26 июня 1579 г. Баторий отправил Ивану IV грамоту с объявлением войны, а уже в августе началась осада Полоцка. После того как город был подожжен венгерскими наемниками, гарнизон сдался, и 1 сентября Баторий въехал в Полоцк. Однако возвратом главного российского приобретения времен Ливонской войны воинственный «круль» не ограничился: 25 сентября приступом был взят город Сокол.
В следующем, 1580 г., состоялось новое вторжение польско-литовских войск, которое обернулось настоящей катастрофой – были потеряны города Велиж, Усвят, и – самое страшное – пали Великие Луки. Для интервентов открывалась прямая дорога и на Смоленск, и в псковско-новгородские земли.
В чем же причины столь катастрофичных поражений? Дело в том, что, если польско-литовская армия была усилена, то с русской дела обстояли противоположным образом. Грозный действительно не мог выставить армию, равноценную той махине, что брала Полоцк. Многолетняя война, обескровившая экономику опричнина и свирепые эпидемии начала 70-х гг. выкосили население страны. Писцовые описания новгородских земель рисуют удручающую картину – в 70–80-х гг. население некоторых областей составляло не более 9–10 % от того количества, которое проживало здесь в начале XVI в. Ставить под ружье было некого.
Кроме того, в борьбе с Речью Посполитой невозможно было использовать полностью и те небольшие силы, что имелись в распоряжении. Здесь сыграли свою роль союзники литовцев – Грозный вынужден был держать войска еще и в Ливонии против шведов, и на южной границе против татар – и там и там ситуация резко ухудшилась.
Наконец, моральное состояние армии оставляло желать лучшего: нескончаемая война вымотала дворянство, и началось массовое уклонение от военной службы – для сбора армии приходилось отправлять специальные отряды, которые детей боярских били кнутом и высылали на службу под конвоем.
Грозный прекрасно понимал, в каком отчаянном положении оказалась страна, поэтому всеми силами стремился заключить мир. Переговоры шли с лета 1580 г., причем Иван IV, обычно чрезвычайно щепетильный к вопросам обхождения, приказывал послам не обращать никакого внимания на явные проявления пренебрежения, велено было не отвечать на «укоризны» и «брань», даже терпеть побои – лишь бы только добиться мира.
Увы, но дипломаты вслед за военными потерпели поражение: литовцы, понимая, что могут диктовать любые условия, постоянно поднимали планку требований – чем больше русские шли на уступки, тем больше желал получить Баторий. По мнению литовцев, русские проиграли войну окончательно и им ничего не остается, кроме как сдаться на любых условиях. Баторий даже перестал скрывать свои планы, русским послам в Литве открыто заявляли, что следующей целью будет Псков, а в разоренный опричниками Новгород от имени короля была отправлена грамота, призывающая к восстанию против царя-тирана.
Царство вновь оказалось на грани гибели. Но, как напоминает Б. Н. Флоря, «делая ставку на внутренние раздоры в русском обществе, правящие круги Речи Посполитой допустили ошибку, которую потом не раз повторяли политические деятели других государств и других эпох. Когда резко возросла внешняя опасность, русское общество сплотилось вокруг своего правителя» [27].
Оборона Пскова стала одной из самых героических страниц в истории русской армии. Именно упорное сопротивление этого северного города и вынудило Батория все-таки подписать мир на «нулевых» условиях. Стороны возвращали статус-кво – русские отказывались от притязаний на Полоцк и другие захваченные в ходе войны литовские города, армия Батория оставляла все крепости, занятые ею на территории Великого княжества Московского.
Многолетняя страшная война закончилась ничем.
Что касается Ливонии, то, воспользовавшись катастрофическим положением русских, шведы отвоевали не только все ливонские крепости (включая Нарву, выросшую за эти годы в крупный центр торговли), но и захватили те территории на побережье, которые принадлежали «московитам» до начала войны. По мирному договору Россия потеряла выход к Балтийскому морю. Европейская политика Ивана IV потерпела полный крах.
Последние годы
Грозный конечно же не собирался мириться с новым положением дел. Когда Московское государство оказалось в международной изоляции, он начал поиск новых союзников, договаривался о военном альянсе с Англией, но после глобального геополитического поражения в его душе произошел надрыв.
Более того, незадолго до заключения мирного договора царь пережил еще одну серьезную утрату. Тяжело воспринимая постоянные поражения на всех фронтах, Грозный был на грани нервного срыва. Он и произошел в начале ноября 1581 г. в момент случайной ссоры со старшим сыном Иваном – потеряв над собой контроль, властитель ударил наследника посохом с железным наконечником. Первоначально инциденту даже не придали значения, но царевичу становилось все хуже и хуже, и 19 ноября 27-летний наследник престола скончался.
Грозный переживал смерть сына чрезвычайно тяжело. Днем его по крайней мере отвлекали серьезные государственные дела, однако ночью становилось совсем худо. Ватиканский посол Антонио Поссевино, побывавший в Москве вскоре после этого события, записал: «Каждую ночь князь под влиянием скорби (или угрызений совести) поднимался с постели и, хватаясь руками за стены спальни, издавал тяжкие стоны. Спальники с трудом могли уложить его на постель, разостланную на полу» [11].
Смерть сына и поражение в войне, которую он вел едва ли не всю жизнь, были для Ивана глубочайшим потрясением. Что-то в нем изменилось, и это со всей очевидностью подтверждает его следующий шаг. Вскоре после заключения мира с Речью Посполитой царь совершает неожиданный для всех поступок. 12 марта 1582 г. Симонов монастырь получает список из 74 имен дворян, казненных в разные годы по приказу царя. Государь сопроводил послание просьбой молиться о душах этих людей и жертвовал на помин немалые деньги. Такие же списки получили и другие монастыри.
Но список «реабилитированных» не ограничился этими 74 казненными. К концу года был составлен полный, по мнению самого царя, список казненных по его вине. Как доказали исследователи, при составлении активно использовались архивы, выписки из следственных дел и доносов. Царь потребовал вспомнить всех до единого – фиксировались даже донесения без указания имен наподобие «ис пищали отделано 15 человек» [18]. В этом перечне были уже сотни имен казненных и упомянуты тысячи оставшихся безымянными.
Скорбный перечень рассылался по монастырям всей страны с предписанием «поминати… по вся дни в церкве Божии» [18]. Туда же шли и огромные денежные вклады – даже на помин души царицы Анастасии Иван жертвовал меньше. Часто вклады делались неоднократно – как будто царь посчитал, что пожертвовал мало, и все добавлял и добавлял. Жертвовал он не только на общий список «Синодика», но посылал помин и по отдельным людям, убитым по его приказанию, вроде своего шурина Михаила Темрюковича или «канцлера» Висковатого.
Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 16
