— Эдди, где ты там застряла? Скорее сюда!
Эдди ввалилась в чуланчик как раз в тот момент, когда ослепительная вспышка молнии озарила кухню. Дэвид схватил Эдди за руку и, втащив внутрь, плотно закрыл дверь.
Рори захныкала, и Эдди на ощупь стала пробираться к ней. Взяв дочку на руки, она присела в уголке. Сердце билось так сильно, что, казалось, сейчас выпрыгнет из груди. Эдди с трудом находила в себе силы, чтобы успокаивать дрожащего ребенка.
— Эдди, у тебя даже нет нормального подвала?! О черт!
Только тут Эдди вспомнила, что держит в руках фонарик, и, включив его, увидела Дэвида, стоявшего у высокой деревянной полки, где хранились консервы. Дэвид потирал ушибленный лоб.
Эдди отодвинулась, освобождая ему место.
— Садись, — сказала она. — Господи, я надеюсь, что с Мартой все в порядке.
Дэвид присел рядом с ней на корточки.
— Если она похожа на тебя, то, наверное, наблюдает за торнадо с крыльца. — Он нервно засмеялся. — Мне кажется, с тебя станется выйти наружу и заснять это на камеру.
— Тише! Ты слышишь?
— Что?
— Как будто гудок поезда? — взволнованно спросила она.
Дэвид прислушался, затем отрицательно покачал головой:
— Нет, это больше похоже на те кошмарные звуки, которые издавала моя рок-группа во время последнего турне.
— Конечно! Тебе бы только шутить! — сердито бросила Эдди. — Наверное, ты никогда не видел, что бывает после… — она перешла на шепот, — торнадо?
— Я просто пытаюсь смягчить ситуацию, — ответил Дэвид и многозначительно посмотрел на Рори, погладив ее нежную детскую щечку.
В ответ на его прикосновение Рори подняла голову, и на ее губах заиграла улыбка.
— Все хорошо, — сообщила она маме. — Дэвид здесь. Он не позволит смерчу войти к нам.
Дэвид с благодарностью взглянул на девочку.
— Слышала? Рори все прекрасно понимает. — Он сел, устраиваясь поудобнее. — Я могу справиться даже с двадцатью или тридцатью ураганами — никаких проблем!
Эдди закатила глаза, ей было не до смеха.
— Ты не понимаешь, насколько это серьезно, — проговорила она.
— Воспринимай все легче, Эдди, — примирительно сказал Дэвид, кладя руку ей на плечо.
Несколько минут они сидели, прислушиваясь, пока сирена не смолкла. Казалось, дождь и ветер стали понемногу стихать.
Эдди попыталась встать.
— Наверное, все закончилось. Пойду посмотрю.
Дэвид потянул ее назад за полу халата.
— К чему спешить? Нам с Рори очень нравится сидеть в темноте на полу. Правда, малышка?
— Мама, это так интересно! Почти как в палатке в детском лагере.
Эдди показалось, что эти двое сведут ее с ума.
— Но мне надо посмотреть, что с домом, и позвонить Марте.
Дэвид нахмурился, взял Рори и усадил ее к себе на колени.
— Ты знаешь, твоя мама…
Он зашептал что-то Рори на ушко.
Девочка захихикала.
Ну вот, они уже успели спеться! Эдди попыталась оправдать охватившее ее беспокойство тем, что волнуется за дом и за родственников, однако теплая рука Дэвида на ее плече действовала столь успокаивающе, что ей расхотелось уходить. Если она посидит здесь еще немного, ничего страшного не случится.
— Ну ладно, подождем несколько минут.
Они молчали. Рори свернулась калачиком на коленях у Дэвида и заснула. Дэвид нежно поглаживал Эдди по плечу. Она сидела, прислонившись к нему, прислушивалась к его дыханию и к равномерному стуку капель по крыше. Внезапно ее охватило острое желание прижаться к его теплой груди, свернуться, как Рори, калачиком у него на коленях и ни о чем больше не беспокоиться.
Веселое фырканье Дэвида вернуло Эдди с небес на землю. Она вопросительно посмотрела на него.
— Ты только подумай, — прошептал он. — Я-то рассчитывал после городской суеты отдохнуть здесь на природе в тишине и покое.
Эдди улыбнулась:
— Не всегда же у нас бывают ураганы.
— Надеюсь, — промолвил Дэвид, выразительно глядя на нее.
Эдди понимала, что он имеет в виду не торнадо.
— Что же происходит? — лукаво продолжала она. — После твоего приезда в январе все мое здравомыслие куда-то улетучилось. А теперь я ощущаю себя так, будто пригласила домой грабителя, накормила его и предложила помочь собрать все столовое серебро.
Серьезное выражение лица Дэвида поразило ее.
— Если ты хочешь сказать, что боишься не сдержать своих чувств, то ты не одна такая, — заявил он.
— Тебе тоже трудно себя контролировать?
Он погладил ее по руке, глубоко вздохнул и ответил:
— Да, ситуация выходит из-под контроля. — Дэвид сделал паузу и многозначительно посмотрел на Эдди. — Неизвестно, кому из нас сложнее сдерживаться.
У Эдди перехватило дыхание. Вдалеке еще гремела гроза, но она уже почти не слышала ее.
Глава 4
— Дэвид, сколько дорожек ты собрался писать? Мы не успеем!
Глубокий голос Дэвида зазвучал из громкоговорителя, висевшего на стене:
— Спокойно, мадам, подождите, пока все будет готово.
Эдди мерила шагами студию и говорила:
— Я знаю, ты, конечно, профессионал, и я вовсе не хочу…
Она подошла к стеклянному окошку и нахмурилась, увидев, как Дэвид и инженер увлеченно обсуждают что-то за пультом. Заметив, что Дэвид опять надевает наушники, она выпалила:
— Ну вот, опять! Сколько можно возиться с этим куском?
— Хочешь вина, Эдди? — обратился к ней курчавый Билл Келлум.
В одной руке он держал бутылку вина, в другой — барабанную палочку.
— Мне кажется, Дэвид делает все неправильно! — воскликнула Эдди. — Это не то, что я задумывала, сочиняя «Ночной полет».
Курчавый Билл заложил барабанную палочку за ухо, и она сразу потонула в густой длинной шевелюре, напоминающей львиную гриву.
— Этот человек — гений, Эдди, дай ему выполнить свою работу.
— Гений? Сил моих нет. Уже пятый день он держит нас здесь до трех часов ночи. Я валюсь с ног.
— Эй, разве это не потрясающе? — спросил у Эдди Кокомо Фаррелл, ведущий-гитарист группы. На его лице сияла улыбка.
— Если бы у тебя был четырехлетний ребенок и тебе предстояло вставать завтра ни свет ни заря, ты бы так не говорил, — возразила она.
— Да ладно тебе, Эдди! Всем нам трудно. — Парень с фермы Индианы поправил красную бандану, сползавшую с непослушных черных волос.
