— Славное имя, — нанес смертельный удар Джей Ди. — Надо будет познакомить тебя с моим младшим братом, — продолжил он с блистательной улыбкой кинозвезды. — Вы бы составили прелестную парочку комиков.
Она засмеялась. Брайан смеялся тоже, но это уже было не важно, потому что смеялась она. Теперь Сэм видел только ее спину. Джей Ди, стоявший возле нее, слегка ему подмигнул.
— У вас потрясающая школа, — сказала ему Лора чуть дрожащим голосом. Джей Ди был на такой недосягаемой высоте, что она волновалась, разговаривая с ним.
Да, Джей Ди был так же неколебим и смертоносен, как крейсер-убийца, движущийся по тихой водной глади.
— Видела бы ты библиотеку, — распинался он. — Хочешь, устрою для тебя экскурсию?
— Хочу. Это было бы здорово!
«Здорово! Мы все пойдем!» Вдруг Сэм понял, что стоит с бокалом Лоры, а она удаляется под руку с Аполлоном, сыном бога.
— Приятель, — заметил Брайан. — Судя по всему, у тебя наметился серьезный конкурент.
Да, похоже, так оно и было.
— Брось.
Брайан продолжал подливать масла в огонь:
— Держу пари, он еще и богат!
Этого было достаточно.
— Заткнись, — сказал Сэм.
Брайан хотел было что-то добавить, но посмотрел в лицо Сэму и замолчал.
Гремел гром, и молнии бросали причудливые блики на мемориалы Вашингтона, ударяя то по Капитолию, то по памятникам Вашингтону и Линкольну. Это никого не пугало, потому что простая гроза не могла причинить вреда этим крепким конструкциям. Вот только ветер на улицах города, чуть не разбивший окно в городской квартире Джека Холла, был очень неприятным. В Национальном климатическом центре датчики регистрировали порывы ветра скоростью сто тридцать километров в час. Вишневым деревьям вокруг памятника Джефферсону приходилось нелегко, а старые дубы в парке Рок-Крик дрожали, как молодые деревца.
Джек спал, впервые за последние сорок восемь часов добравшись до кровати. Когда раздался телефонный звонок, Джек принял его за причудливую ноту в звуках разыгравшегося шторма, который ему снился. Шторм бушевал на чудесном, райском острове, покрытом крупными тропическими цветами. Сначала пошел теплый мягкий дождь, потом легкий ветерок стал овевать кокосовые пальмы. Потом зазвонил телефон. Интересно, где он мог находиться среди кокосовых пальм? Нет, он должен стоять в баре. Или это уже другой сон? Тут никакого бара не было.
Его рука автоматически вытянулась куда-то в пространство, схватила какой-то предмет и поднесла его к уху хозяина. Разноцветный тропический цветок превратился в черную трубку телефона. Джек откашлялся и попытался заговорить. Не вышло. Он решил попытаться снова. «Осторожно, — подумал он. — Мне нельзя захлебнуться!»
— Слушаю! — Его голос был похож на ворчание старой гориллы.
Трубка заговорила знакомым голосом:
— Это Джерри Рэпсон.
— Кто?
— Джеральд Рэпсон. Простите, что так рано звоню.
Так, это был звонок из Англии. Джек открыл глаза и стряхнул остатки сна.
— Да нет, профессор, ничего.
— Мне очень неловко вас беспокоить, но боюсь, что мы обнаружили нечто необычное. Необычное и тревожное. Помните, вы говорили в Дели, что таяние полярных льдов может негативно сказаться на Северо-Атлантическом течении?
Господи! Неужели из-за этого стоит звонить в пять утра? Джеку даже не хотелось об этом спрашивать.
— Да, — сдержанно ответил он.
— Не знаю, как вам это объяснить, но, по-моему, это уже произошло.
Комната закачалась перед глазами.
— В смысле?
За шторами были ясно видны вспышки молнии. Джек подавил сильное желание подойти к окну.
— Наш метеорологический буй зарегистрировал тринадцатиградусное понижение температуры поверхности воды.
«В этом явлении не было ничего особенного, зачем он мне об этом говорит?»
Рэпсон тем временем продолжал:
— Сперва подумали, что он вышел из строя, но у нас уже четыре буя показывают такое на севере Атлантики. Я послал вам электронное письмо.
Метеорологические буи были частью сложной системы исследования климата, разработанной и примененной британцами. В отличие от твердолобых представителей нынешней администрации США, они очень серьезно относились к Северо-Атлантическому течению. Оно было основным кровеносным сосудом Британии. Лишившись его, Британия окажется под угрозой уничтожения.
Джек раскрыл сообщение на компьютере.
— Это просто немыслимо!
— Вы сами предсказывали это.
— Да, но только не в нашем веке! Все происходит слишком скоро!
Неправда. Он сам боялся этого, и этот страх не отпускал его последние месяцы. Именно поэтому он стал внимательнее относиться к климатическим аномалиям. Он должен выпить. Нет, ему нужен кофе. Тройной эспрессо, и немедленно.
— Только у вас есть компьютерная модель, хоть как-то отражающая суть происходящего, — сказал Рэпсон.
Его модель? Он всего лишь реконструировал то, что, возможно, происходило с планетой десять тысяч лет назад.
— Моя модель лишь описывает доисторическую перемену климата, а не делает прогнозы.
Для того чтобы составить модель, способную предсказать возможное развитие событий в будущем, потребуется обработать огромную базу данных на суперкомпьютере. Его детище использовало лишь некоторые факторы и умещалось в одном маленьком ноутбуке!
— Ничего точнее у нас нет. Ведь такого прежде не происходило.
Джек запустил свою программу, отражающую климатический сдвиг, и стал проверять, какой должна быть температура Северо-Атлантического течения в норме.
— Ни разу, наверное, за последние десять тысяч лет, — медленно сказал он.
Ему категорически не нравилось то, что он видел перед собой.
В Лос-Анджелесе за последние двадцать четыре часа было зарегистрировано более шестисот несчастных случаев, возникших из-за густого тумана. Одиннадцать безумцев расстались с жизнью из-за любви к серфингу, а скалы перед Санта-Моникой первыми встречали прилив необычайной силы.
Томми вел репортаж, изо всех сил цепляясь за микрофон на сильном ветру и стараясь все время смотреть в камеру. Этот материал был целью всей его жизни. За его спиной сумасшедшие серфингисты по-прежнему пытались оседлать волну.
— Размер волн превышает даже самые смелые предположения, — захлебывался эмоциями он. — Посмотрите, да она все сносит на своем пути! — Он смотрел на то место, где под водой скрылась голова еще одного серфингиста, и отчаянно надеялся, что она снова появится над поверхностью. Надежды оказались тщетными. Должно быть, ему было очень больно.
