1
– Это были прекрасные похороны! – с чувством сказала сестраХопкинс.
Сестра О’Брайен согласилась:
– О да! А сколько цветов! Вы когда-нибудь видели такиечудесные цветы? Эта арфа из белых лилий и крест из желтых роз! Такая красота!
Сестра Хопкинс вздохнула и положила себе на тарелку булочкус кремом. Разговор происходил в кафе «Голубая синица».
– Мисс Карлайл – щедрая девушка, – продолжала восхищатьсясестра Хопкинс. – Она сделала мне милый подарок. Хотя вовсе не была обязана такпоступать.
– Да, щедрая и очень славная, – горячо подхватила сестраО’Брайен. – Я вообще не выношу скряг.
– Она, между прочим, унаследовала огромное состояние, – непреминула заметить сестра Хопкинс.
– Это удивительно… – начала сестра О’Брайен и запнулась.
– Что именно? – подбодрила ее Хопкинс.
– Меня удивляет, что старая леди не оставила завещания.
– Вот это очень плохо, – раздраженно сказала сестра Хопкинс.– Людей следует заставлять делать завещания! Иначе потом не оберешьсянеприятностей.
– Интересно, – сказала сестра О’Брайен, – если бы онасделала завещание, кому бы она оставила свои деньги?
– Одно я знаю точно, – твердо заявила сестра Хопкинс.
– Что именно?
– Что она оставила бы некоторую сумму Мэри – Мэри Джерард.
– Да, пожалуй, – согласилась О’Брайен и возбужденнодобавила: – Я вам не рассказывала, в каком состоянии была наша страдалица тойночью и как доктор ее успокаивал? Мисс Элинор держала руку своей тетушки иклялась самим Всемогущим, – тут ее ирландское воображение не на шуткуразыгралось, – что пошлет за поверенным и все сделает как следует. «Мэри,Мэри!» – воскликнула бедная старая леди. «Ты имеешь в виду Мэри Джерард?» –спросила мисс Карлайл и тут же поклялась, что Мэри внакладе не останется!
– Прямо-таки поклялась? – В голосе Хопкинс звучало очевидноесомнение.
– Именно так все и было, – торжественно заверила ееО’Брайен. – И вот что я еще скажу, сестрица: если бы миссис Уэлман успеласоставить завещание, еще неизвестно, что бы в нем было написано, да-да! А нукак она бы оставила все Мэри Джерард!
– Ну не думаю, – возразила сестра Хопкинс. – Я лично противтого, чтобы лишать свою родню денег.
– Родня родне – рознь! – с видом оракула изрекла сестраО’Брайен.
– Что вы хотите этим сказать? – Сестра Хопкинс мгновеннонавострила уши.
– Я не сплетница! И не желаю чернить имя покойной, – сдостоинством проговорила сестра О’Брайен.
– Верно, так оно будет лучше, – подумав, согласилась сестраХопкинс. – Чем меньше разговоров, тем спокойнее, – добавила она, наполняязаварочный чайник.
– Кстати, – сказала сестра О’Брайен, – вы тогда нашлитрубочку с морфином, когда вернулись домой?
Сестра Хопкинс нахмурилась.
– Нет. Ума не приложу, куда она могла подеваться. Разве чтоя положила ее на край каминной доски. Я часто так делаю, когда запираю шкаф, иона могла скатиться и упасть в корзину для мусора, а корзину потом, когда яушла, вытряхнули в мусорный ящик. – Она задумалась. – Вероятно, так все и было,ибо другого объяснения я придумать не могу.
– Понятно, – сказала сестра О’Брайен. – Да, дорогая, большетрубочке было некуда деться. Ведь вы нигде не оставляли свой саквояж – только вхолле в Хантербери, – значит, трубочка действительно угодила в мусорный ящик.
