сейчас лишний.
От домашней настойки тёткины щёки разрумянились в цвет серьгам. Когда она смеялась – и часто – их прорезали ямки.
А тётка в свои шестьдесят с копейками всё ещё привлекательна. Её мужеподобная и угрюмая дочь Верка – ровесница Игоря – этим похвастаться не могла.
После ужина Игорь стал прощаться. Тётка в ответ ему целый мешок с собой собрала.
На прощанье брат обнял Дениса, стукнул по спине:
– Ты тут не одичай… А в субботу и я приеду.
– Ну что, братцы? – весело спросил Оборин Дениса и двух женщин, когда проводили. – В «Дурака»?
Верка отказалась – села плести что-то из коры. А тётка зажгла лампы – Игорь не обманул насчёт благ: даже электричества, и того не было – и присоединилась к Оборину и Денису.
Он не играл в «Дурака» лет двадцать – но нехитрое развлечение неожиданно отвлекло и от сна на поляне, и, к счастью, от того, что осталось в городе.
– Ну, Ольга… Вижу – быть тебе снова в дурах, – смеялся Оборин, звучно шлёпая об стол картами.
– Ой Степан, ой Степан… А на, – вторила тётка, качая серьгами.
В сущности, они ведь совсем неплохие люди. Простые, добродушные. Открытые – совсем ведь чужого человека в свой дом пустили, ни о чём не расспрашивая.
Что-то стукнуло в стену. От неожиданности Денис выронил карты. Но никто из Обориных, казалось, не придал шуму значения. Только тётка подняла глаза к потолку и покачала головой.
– А вот, получайте! – подбросила козырную даму.
В трубе завыло. Ветер? Но когда уезжал Игорь, был полный штиль.
Стук повторился снова. Что-то тяжёлое с размаху ударило теперь в ближнюю стену – в шаге от Дениса.
– Что это? – голос противно дрогнул.
Тётка улыбнулась и встала, взяла с полки банку с молоком.
– Марваночка шалит. Чужака почуяла, – объяснила, как само собой разумеющееся.
Открыв форточку, она выплеснула за неё молоко.
– Кто?..
Денис, очевидно, спросил совсем тихо: тётка, возвращаясь за стол, погладила его по руке и вернулась к картам:
– И кто тут у нас дурак, а, Степан?
3
– Стой! Вот урод!
– Звони в полицию!..
– Да я не… Я не…
– Ублюдок! Убийца! Пошёл вон отсюда!
– Я не…
Она могла хотя бы всё скрыть. Как десятки, тысячи делали до неё, сделают в будущем и делают прямо сейчас. Сотни таких, как она, раздвигают ноги от скуки, праздности, от корысти, в погоне за мечтой – да мало, что ли, причин? И сам Денис был не без греха – что уж таить – но всякий раз он оставлял всё за порогом, не нёс домой. Она же решила уничтожить разом шесть лет брака.
– Ты сам виноват! Ты не мужик!
Она могла бы – даже если не удержалась от неуместной, ненужной исповеди – не говорить хоть это. Но её всё несло. Она попрекала и попрекала, сравнивая с другими.
И её голос снова и снова звучал в тишине по ночам, когда умолкали все звуки.
Нет ничего хуже ночей.
Однако воздух лесной деревни явно пошёл на пользу: стоило утром умыться холодной водой, и в голове сразу вдруг прояснилось – как будто и не было ночных мук совести, уязвлённой гордости и бессонницы.
На самом деле так ясно в мыслях не было уже много дней – чуть ли не с того вечера, когда Денис в последний раз находился в здравом уме и видел Яну.
Вспоминая вечерний ветер, он усмехнулся себе под нос – смешны были и свои страхи, и то, что тётка верила в домового и даже дала ему какую-то нелепую кличку. Марь Иванна? Марьяна?..
Рассматривая царапины на груди и плечах, Денис вполне здраво подумал о том, что хоть они и неглубоки, а вакцина от бешенства совсем не была бы лишней.
Он снова подумал про диковинную зверушку – не то дикую лысую кошку, не то ящерицу-мутанта. Было бы вполне любопытно изловить этого василиска и рассмотреть получше. Тем более, никаких особых занятий тут всё равно не предвиделось. Думать больно, читать не хотелось, играть в карты днём не с кем – Оборины и их соседи с утра расходились и работали по хозяйству, невидимые и неслышные, как Игорь и обещал. Конечно, от скуки можно и вызваться им в помощники – но какая от него помощь? Такую работу делать он не умел.
Денис решил поставить капкан. Они наверняка есть в хозяйстве.
Раз животное напало на человека – то оно наверняка хищное. Возможно, получится приманить на мясо.
Оно лежало в погребе, куда вчера убирала хозяйка – Денис перекусил и взял кусок с собой, замотав в жёлтую бумагу, которую нашёл там же, на полке в погребе, с помощью фонаря. Капкан обнаружился после получасовых исканий в ближнем сарае.
Та поляна недалеко от дома Обориных – Денис нашёл её без труда. Легко справился и с капканом: когда-то приходилось охотиться на крыс в гараже. И здоровенные же зверюги! Впрочем, избавляться от них, ещё пищавших, было не слишком приятно.
Вернувшись, он встретил Верку – та как будто поджидала у дома.
– Куда ходил?
Вот тебе и молчаливые, и не любопытные.
– Капкан ставил, – честно сказал Денис. – Вчера я тут у вас, почти на опушке, видел зверька необычного. Вот, поймать хочу.
– Просто так не поймаешь – это надо уметь, – улыбнулась Верка.
Нехорошо улыбнулась – хотя в её лице мало чего хорошего.
– Так я и умею, – уверил Денис.
Но Верка, кажется, не послушала:
– А то гляди – ещё кто кого ведь поймает. Думаешь, ты её – а на деле она тебя. И тогда уж не твоё желание исполнится – а ты сам желания исполнять станешь.
Денис посмотрел внимательно, слегка приподняв бровь. Но ничего не сказал: в конце концов, не ему судить других за странности.
Он уже отошёл, когда Верка добавила в спину:
– А на лесных полянах днём спать не надо. Увидит травянистая – всю душу и высосет.
– Чего? – Денис с усмешкой обернулся.
Верка продолжила, но только тише, снова обращаясь как будто к себе:
– Разве что мордочка твоя симпатичная приглянулась…
Видимо, это всё же был комплимент – самый безумный и дикий, что он когда-либо слышал. Рассмеявшись, Денис пошёл мимо дома к реке. Верка бормотала что-то ещё, но больше он не оборачивался и не слушал.
4
В капкан никто не попался. Денис проверял его трижды в сутки, но не поймал даже мышь.
От безделья он много курил. От пяти пачек, оставленных братом на неделю, к среде осталось семь сигарет.
– Не угостите, тётя? – Денис показал полупустую пачку, хотя и не видел, чтобы тётка курила.
– Ой, нет, дорогой, – качнула серьгами та. – Не балуюсь, да и никто тут у нас такие, как у тебя, не курит. Если уж сильно охота здоровье портить – спроси Степана, он тебя одолжит самосадом.
Денис отказался:
– Нет, это для меня слишком. К своим привык. Но тут рядом с вами ведь есть
