Столиков не оказалось совсем. Помялись немого и дальше двинулись, рассматривая вывески вдоль улицы.
— А ты откуда? — спросила она меня уже после, облизывая ложку.
В глубоких пиалах перед нами были разноцветные шарики пломбира. Четыре у нее и пять у меня.
— Дубовая Теснина.
— Прямо Теснина?
Окна в кафе были открыты. Горячий воздух проникал внутрь. Мы сели рядом с верандой на плетенных стульях. В углу беззвучно вещал о чем-то диктор с экрана. Показывали последние новости. Играла тихая музыка — какие-то местная попса.
— Прямо Дубовая. — сказал я. — А звезда Андромаха.
— И там совсем больше ничего нет?
Шляпку Лиля положила на соседний стул. Волосы собрала в высокий хвост. На шее у нее было тяжелое терморегулирующее ожерелье, выполненное под ювелирное украшение со вставками из белого золота.
— Горы, много гор. Леса, луга. Везде туман. Всегда. Все зелено и черная-черная земля. Много озер, как проталины на снегу рассыпаны по предгорьям.
— Красиво. А почему такое название?
— Первые поселенцы были родом из подобного места. Потому и селиться стали в привычных местах. Они до сих пор единственные обжитые.
— Не сильно заселен мир?
— Где-то тридцатая часть Персеполиса. А твой?
— Рассвет-то. Ну не знаю. — она картинно пожала плечами. — Ну да. Если в Персеполисах мерить, то где-то треть.
Я присвистнул.
— Городская девчонка.
— Сельский парень. Если я тебя домой приведу, папа меня не поймет.
Меня это удивило и порадовало.
— Нет, мне всегда нравились такие миры как твой, где много природы. Но папа хочет, чтобы у меня была карьера здесь или где-нибудь ближе к Земле.
На несколько ложе мороженного повисла пауза. Лиля посмотрела на проспект за окном, затем за меня.
— То есть у вас там не Аднромахично, получается?
— Ага. Туманы, холод, тяжелое небо вечно. Но красиво.
— Как-нибудь свозишь меня туда.
— А папа?
— Папе мы не скажем.
— На Рассвете совсем не солнечно?
Лиля бросила на меня удивленный взгляд. Посетителей становилось больше. День за окном расходился, набравшись сил. Пересполис расцветал в лучах полуденного солнца. Пропадали тени.
Я указал на её ожерелье.
— А это… — растеряно она потрогала его. Будто забыла о его существовании. — Мне под местной звездной нехорошо. Столько таблеток выдали. Каждый час пить.
Она открыла сумочку. Внутри лежали ключи, салфетки и большая туба с витаминами. Больше ничего не влезло.
— А какое Q на Рассвете?
— Не знаю. Но мы вроде в спектре.
Нам принесли молочные коктейли. В смартфоне я искал Рассвет.
— Q1 — говорю. — В солнечном спектре звезда, но почти на границе с Q2.
— Ты в этом разбираешься?
— Немного. 1 — с адаптацией справляешься сам. 2 — уже появляются мутации, нужно корректировать. При 3 — уже применяют антропокатехонные технологии создания среды обитания. 4 — живут только в закрытых биомах. 5 — военные и специальные объекты.
— О, как на Кроносе. — возбудилась Лиля. — Там у меня тетя живет. На поверхность вообще нельзя. Им постоянно путевки в солнечные миры дают.
— Ага. — говорю я, ища Кронос. — Звезда Геката.
— Тоже хочу путевки на халяву. Ты впервые на Персеполисе?
— Да. Замечала, что все звезды носят женские имена и только Солнце — оно.
— Как матери, наверное. Вокруг них мы крутимся на планетах. — Лиля болтала ногой под столом, рассуждая. — У каждой мамы должно быть имя. Это раньше, когда до космоса было далеко, тогда Солнце было богом. — она пристально посмотрела на меня — Аполлон, Зевс — бог сияющего дневного света, Юпитер, Ра… А теперь мы здесь, живем у мам.
— Ну да, — протянул я задумчиво, доедая мороженное. — А вместо неба теперь бездна космоса. И Бог теперь — это Бог глубины и черного света.
Тогда мне показалось, что Лиля удивилась от такого умозаключения. Но виду на подала.
— Эти всё Q нужны, чтобы мы не разошлись как вид в разные стороны?
— Ага.
— Жаль. Эти заморочки вечно, наверное, только у нас. Уравниловка постоянная.
Ответ показался мне странным.
— Но так мы можем путешествовать между мирами в Империи. И у каждого есть доступ ко всем благам.
— Ерунда. — отчеканила Лиля. — Мне кажется, что можно и без этого.
Тут я перестал понимать. Она серьезно или я попросту невыкупаю. Или просто подтрунивает надомной.
— За границей такого нет. Можешь быть кем хочешь.
Я изумленно поднял брови.
— Ты говоришь о том, чего не понимаешь.
— Нет. — она энергично замотала головой. — А ты не думал, что в этих ответвлениях мы бы могли получить что-то крутое? Не человеческое. Мне кажется, мы так искусственно пытаться удержать эволюцию. Хотя могли бы позволить каждому быть собой.
Лиля вновь облизнула ложку, оставив её победно в пустой пиале.
— Мне кажется. Это важно для разнообразия жизни. Мы так устойчивее, как вид.
На улице тем временем людей становились всё больше, несмотря на жару.
— Никогда не хотел съездить туда, за границу?
— Не особо.
— Кстати, сколько туда лететь…
Стоило ей задуматься, как ее смартфон на столе потек черной картой звездного неба на стол. Она ловко водила пальцем по карте выискивая нужные звезды.
— Так, у Персеполиса есть узел гипертрассы. Отсюда, если по ней две недели пути до Орешка. — она посмотрела на меня, глаза ее сверкали огоньком идеи. — Там у меня тетя живет. А дальше, куда хочется. Можно в страны залива полететь.
На карте подсветилась разными цветами группа стран непосредственно граничащих с Империей.
— Или в другую сторону, — говорю я. — Через Землю, и дальше до фронтира. Всего пару лет пути.
— Нет. Туда не хочу. — отрезала Лиля.
Я спустился по карте к краю галактики вниз по рукаву. Выделив систему под названием «Тупик».
Лиля рассмеялась.
— Всегда хотела домик на краю галактики. Или вот. — показал она на систему «Последний Очаг». — звучит как название бара. Им там вообще плевать на названия.
— Это вначале люди старались, — говорю я. — Дальше будет «Новая система» и «Новая система 2».
— А потом просто «Новая системаgggttr_1@» — подхватила Лиля.
— Звезда «Эта» или «Другая»
Отсмеявшись, она вдруг стрельнула глазами.
— На фронтир от института снаряжают экспедиции. Я даже думала записаться на одну.
От эти слов, легких холод пробежал по мне.
— Да, а почему не решилась?
— А что там делать? Планеты и камни. Камни и планеты. Сон в капсуле. Опять все переругаются и перетрахаются, пока долетят. Не интересно.
— Опять? — притворно удивился я.
Лиля закатила глаза.
— Я образно. Ну ты чего.
На карте, разлитой на столе так и остался мигать подсвеченный Орешек и путь к нему розовым пунктиром.
— Нет, — оживилась Лиля. — Через него не полетим.
Затем отдалила карту, пробежала по ней взглядом и выбрала систему под
