некий купец Юешэ в честь своего возвращения из Пограничья.
Далее последовало подробное описание пира и нарядов местных красавиц, которые там присутствовали. Попутно она дала краткую характеристику их достоинств и недостатков. В общем, по словам собеседницы Тармулан выходило, что если на этом пиру и была женщина, достойная внимания, то это, несомненно, она.
– Да, конечно! Я сразу заметила, что у вас есть вкус,– поспешила согласиться с ней Тармулан.– Я бы ещё добавила, что некоторым столичным вертихвосткам стоило бы у вас поучиться!
Услышав эти слова, её новая знакомая прямо-таки расцвела от удовольствия. Ну а Тармулан не преминула поинтересоваться, в каких условиях проходило пиршество. Мол, как был убран дом, исполнительны ли слуги и прочее.
Тут на неё обрушился целый поток сведений. Вскоре Тармулан знала о доме Юешэ всё вплоть до высоты стены, ограждающей его жилище, и какие наряды хранятся в сундуках у жены купца. Из слов ченжерки явствовало, что наёмных телохранителей при себе купец не держал. В качестве охраны у него были лишь слуги, да и те по большей мере были обычными ночными сторожами и надсмотрщиками за рабами.
Расстались они, спустя два часа. При этом Тармулан была вынуждена отклонить приглашение на обед, сославшись на дела, которые ей якобы необходимо выполнить по поручению своей столичной подруги. Праздная болтовня здорово утомила её и Тармулан решила поскорей вернуться в гостиницу, чтобы как следует отдохнуть.
Возвращаясь в «Хрустальный Покой» Тармулан увидела у ворот гостиницы богато украшенный золочёный четырёхколёсный возок, окружённый двумя десятками вооружённых всадников. Судя по двум высоким знаменам, прикреплённым к задней части возка, в гостиницу пожаловал какой-то знатный вельможа или князь.
Тармулан не пошла прямо в ворота. Мало ли что на уме у этих шестипалых. Вместо этого она прошла во двор гостиницы через отдельную калитку со стороны конюшен. Подходя к лестнице, она услышала подобострастный голос хозяина, разговаривавшего с прибывшим вельможей.
– Вели приготовить мне угловые комнаты, с окнами в сад. Те, что примыкают к ним, займут мои приближённые. В остальных расположится моя охрана.
– Но эти комнаты сейчас заняты,– робко возразил ему хозяин.– К тому же я содержу особые покои, которые подобают именно для сиятельнейшего князя…
– Ты, кажется, слышал, что я приказал! – в голосе ченжерского вельможи послышалось раздражение.– Пошевеливайся! И горе тебе, если ты заставишь меня ждать!
– Всё будет сделано так, как желает сиятельный князь…– поспешно забормотал хозяин, сообразив, что возражать дальше было не только бесполезно, но и опасно.– Я сейчас же пошлю слуг освободить помещения и приготовить всё что нужно.
Он повернулся и, увидев стоящую неподалёку Тармулан понял, что та всё слышала. Хозяин гостиницы подскочил к ней и отвёл в сторону.
– Полагаю, что мне не нужно ничего объяснять благородной госпоже. Она сама слышала распоряжение сиятельнейшего князя Аньчжоу. Я тут ничего не могу поделать…
Он виновато развёл руками и, оставив её, умчался отдавать необходимые распоряжения слугам и рабам. Вскоре те стали выносить вещи в общий зал, куда уже спускались из своих комнат выселенные постояльцы. При виде князя они униженно кланялись и под пристальными взглядами его телохранителей спешно покидали залу. Ну а сам князь сидел на мягких подушках у низенького лакированного столика и преспокойно пил чай, не обращая на них никакого внимания.
Тармулан как и все остальные была вынуждена поклониться. Ей было незачем выделяться из толпы.
«Ну, погоди, сын шелудивой козы. Ты у меня попляшешь»,– мстительно подумала она, бросая косой взгляд на окружённого телохранителями ченжерского вельможу.
Пока она перебиралась на новое место, в её голове уже созрел замысел мщения наглому ченжеру. Нет, ничего такого кровожадного она не задумывала. Просто решила хорошенько проучить зазнавшегося князька, да и заодно немного сбить с него спесь.
Тармулан вспомнила рассказ одной разбитной девицы о том, как она в бане подсунула своей сопернице полотенце, посыпанное перцем, после чего та долго не могла иметь отношений с мужчинами.
Лукаво улыбаясь собственным мыслям, Тармулан отправилась на местный базар. Первым делом она прошла в ряды, где торговали пряностями и различными зельями. Большинство здешних торговцев были родом из Мавергана и Йоностана, ибо основную часть пряностей в Ченжер доставляли именно из этих стран. Тармулан несколько раз обошла их лавки, осматривая выложенный товар.
В конце концов, она обратилась за помощью к одному из торговцев – толстому бородатому маверганцу, объяснив, что именно ей нужно. Тот, несколько удивлённый запросом молодой женщины, предложил ей сначала попробовать выбрать что-нибудь из его товара, но Тармулан отказалась. Нет, ей нужно именно то, что она сказала. Тогда торговец, всё ещё не переставая удивляться, отправил её к своему соотечественнику, чья лавка находилась в самом конце ряда.
– Мне сказали, что здесь я могу купить «Огонёк из Дехтира»,– обратилась она к сидящему в лавке пожилому худощавому человеку с бородой.
– Да госпожа. У меня есть немного перца этого сорта. Обычно мы не возим его на базар, так как здесь его редко кто покупает.
– Я хочу купить.
– Сколько пожелаете?
– Один чи[2].
– Простите, госпожа, мне показалось, что я ослышался, или вы действительно сказали один чи?
– Ты не ослышался. Мне нужно один чи.
– Но ведь это же, слишком много даже…
Встретившись с взглядом Тармулан, торговец осёкся на полуслове вовремя припомнив, что у него на родине этот сорт перца частенько используется ворами для того, чтобы сбить собак со следа или для других ещё более нехороших целей. Поэтому он счёл за благо прикусить язык и не вступать в бесполезные
