бы все равно не выдержал рано или поздно. Надо было решать… И почему не сейчас? Мы должны разойтись, Елена Михайловна. Дальше я пойду своим путем, а она – своим.
– Да каким своим, Паш? О чем ты? Нету у нее никакого своего пути! Откуда бы он взялся-то, Паш? Она только с тобой может жить, она тебя любит!
– Нет. Не любит она меня. Или, может, принимает за любовь что-то другое. Я надеюсь, она это поймет со временем… Очень надеюсь. Пусть ищет свой путь, пусть прикладывает к этому силы!
– Так нет у нее сил-то, Паш… Ты же прекрасно это понимаешь. Ты сейчас думаешь только о себе, а на Нинель тебе наплевать! А она без тебя и впрямь погибнет! Ты, только ты за нее в ответе… Ну, я прошу тебя… Ради нее… Вернись, а?
– То есть вы хотите, чтобы я принес себя в жертву? Но я не хочу больше так, не могу. С меня достаточно. Нет, не могу… Не хочу…
– Что значит не могу да не хочу? Ты просто должен, и все! Ты же мужчина! Неужели ты можешь оставить свою жену погибать? Неужели у тебя сердца нет, Паша?
– Нет, Елена Михайловна. Все не так. Нинель не беспомощный ребенок, она зрелая разумная женщина. Она должна понять, в конце концов…
– Да кто разумный? Нинель разумная? Да о чем ты… Я ж тебе объясняю – она пропадет без тебя, сгинет! Да если бы ты видел, что с ней творится… Уже сама на себя не похожа… Знаешь, я даже боюсь уже скорую вызывать – а вдруг ее прямым ходом в психушку увезут? Что тогда будет? Нет, ты должен, Паш, должен… Даже выражение такое есть, только не помню точно, как там… Мы должны тем, кого приручили, так вроде…
– Да. Мы ответственны за тех, кого приручили. Но я Нинель не приручал, если вы помните. И вообще… Мне кажется, к этой проблеме подходит другое расхожее выражение – никто ничего никому не должен. У всякого своя жизнь. Человек только самому себе должен, обязан сам быть счастливым. Никто ничего никому не должен, повторюсь! Никто! Ничего! Никому!
– Хм… Хорошее выражение, слышала, как же… Нынче все так полюбили вот это – никто ничего никому… Говорят об этом на всех углах. Спрятались за эти подлые слова и совесть чиста? А если человек на грани жизни и смерти из-за тебя находится, ты тоже скажешь ему – помирай, потому что я тебе ничего не должен? Помирай, а я отвернусь?
– Ну, не преувеличивайте, Елена Михайловна. Ничего с Нинель не случится.
– Да откуда ты знаешь? Ты уже две недели ее не видел! Я ж тебе объясняю – она в таком состоянии сейчас, что мне просто страшно! Ну пожалей ее, Паш! Ну что плохого она тебе сделала? Она же так старалась быть тебе хорошей женой… Где ты лучше себе найдешь, подумай? Нет, я понимаю, конечно, что у тебя кто-то есть… Ну так и пусть она будет… Где-то там, на стороне… Если уж тебе так приспичило – пусть… Но зачем семью-то рушить, Паш? Ради чего?
Павел поморщился, мотнул головой, будто она сказала сейчас что-то совсем неприличное. Потом проговорил довольно жестко:
– Я сам разберусь, как и с кем мне жить, Елена Михайловна. И вообще… Мы сейчас не о том говорим. Я ж вам объясняю – я не люблю Нинель. И никогда не любил. Да, я в свое время поступил по тому самому пресловутому правилу, неизвестно кем придуманному, – как честный человек, обязан и должен… И долго жил в этом. И так и считал – обязан и должен. И даже не в этом дело… Я ведь и хотел быть должным, понимаете? Сам хотел! Думал, это по-мужски – быть должным. Бесконечно должным!
– И что в этом плохого? Это ведь действительно по-мужски…
– Может, и нет ничего плохого… А только я понял вдруг, что больше не могу. Понял, когда полюбил… Да, я люблю другую женщину, Елена Михайловна. И хочу быть с ней. Хочу просто жить и любить, а не жить и быть должным. Наоборот, этой женщине я ничего не должен. Не должен, а хочу быть с ней.
– Но ведь это чистой воды эгоизм, Павлик… Только эгоист думает о себе. Тебе наплевать, что будет с Нинель, да? Сидишь тут, рассуждаешь… Кому что должен, кого хочу… А она там умирает от горя! Она без тебя не сможет жить, и ты это прекрасно понимаешь!
– Да, я тоже раньше так считал. Но все переменилось, Елена Михайловна, я уже другой человек. Да, можете считать меня эгоистом, если вам так удобнее. Кем угодно считать – предателем, подлецом… Но я еще раз вам говорю – никто ничего никому не должен! Никто! Ничего! Никому! А если должен, то, значит, он сам хочет быть должным. Но я больше не хочу… Не хочу приносить себя в жертву. Я имею право быть счастливым!
– Ну не знаю… Как-то мне все это странно от тебя слышать, Павлик… Наше поколение так рассуждать не умело. Мы с радостью приносили себя в жертву и этим счастливы были. Потому что считали, что жертвовать собой – это в порядке вещей. То есть осознавать, что своей жертвой ты сделал кого-то счастливым. Разве этого мало, скажи?
– Не знаю, Елена Михайловна. Наверное, для этого нужно очень хотеть быть жертвой. Сознательно такой путь для себя выбрать. Вот как вы, например… Вы же всю свою жизнь положили к ногам дочери, верно? Вы сами так захотели, никто вас к этому не обязывал. Но это не значит, что я непременно должен хотеть того же самого, правда? Между «должен» и «хочу» есть довольно жесткая грань… А я понял в одночасье, что не хочу быть должным! И даже более того – не могу! И не надо меня упрекать в эгоизме и жестокости, ради бога! В конце концов, Нинель здоровая молодая женщина, не инвалид! Она еще найдет себя, если захочет!
– Да в том-то и дело, что она инвалид… Не в медицинском смысле, конечно, но… Может, даже хуже, чем в медицинском. Ей так плохо сейчас, так невыносимо больно! Она не ест ничего, исхудала совсем… Мне очень страшно за нее, Павел. Еще немного, и действительно в психушке окажется, не дай бог.
– Не окажется. А вы… Вы меньше жалейте ее, меньше выплясывайте на цыпочках. В конце концов, она мать, она должна о дочери думать!
– А сам-то ты много ли
