месте, где император жил, будучи силенциарием или primus а Secretis, он воздвиг церковь во имя Иоанна Крестителя, и перенеся в нее мощи великомученика Артемия, усеченного в Антиохии Юлианом, наименовал церковь в память его. Там же, где ребенком Анастасий изучал, по приезде своем из Диррахия, грамматику, он построил церковь во имя мученика Юлиана Киликийского или Тарсяннна. Эдесский епископ св. Рабула основал монастырь своего имени, на средства императора. Во имя мученика Платона из Анкиры в Галатии, пострадавшего при Диоклетиане, император построил церковь, сохранившуюся до позднейшего времени. Известно, что престарелый слуга императорского дома Анастасий был возведен на престол женою Зенона Ариадною, по выбору препозита евнухов Урбиция. Этот самый Урбиций, военный министр Востока, написавший сочинение de re militari, построил храм Богородицы в Стратегионе, т. е. в лагерях, и по его имени назывался квартал, в котором впоследствии Юстин построил другую церковь Богородицы[67]. Известно затем, что продолжительное, но тревожное царствование Анастасия было наполнено (за неимением дела на Западе, где началось владычество Феодориха) войнами с Персией и вообще на Востоке, но мы не имеем ровно никаких данных, чтобы объяснить себе этот предпочтительный выбор святых Малой Азии и притом ограниченной ее местности. Быть может, даже и эти немногие упомянутые церкви следует приписать почину Ариадны, не самого императора, которого наклонность к манихейству и даже арианству волновала столицу и вызывала в ней кровопролитные смятения и удерживалась от явной ереси лишь политическим заигрыванием с православными иллирийскими войсками. Фраза историков о покровительстве императора художникам и ученым находит себе точное пояснение лишь в истории о том, как он заказал манихействующему священнику из Кизика изготовить втайне в Еленином дворце ряд неправославных икон, возбудивших смуту.
Последующее царствование Юстина (518 – 527) тесно связано с правлением его знаменитого племянника Юстиниана, тем более, что в это же время утверждалось его правление, и Прокопий имел основание приписывать племяннику все постройки дяди и его времени. Но, прежде чем мы перейдем к очерку этой эпохи, мы должны перечислить ряд церквей, построенных в течение рассмотренного нами периода, но не определяемых более или менее точно. Большая часть этих церквей и монастырей Константинополя известна лишь по имени, занесенному их клиром и игумнами в список членов духовенства, принимавшего участие в соборе Константинопольском 518 года при папе Гормизде и при патриархе св. Мине (538 г.); другие должны быть отнесены к этому периоду, потому что упоминаются как существующие в известиях последующей эпохи.
Такова напр. была церковь Апп. Петра и Марка, упоминаемая в истории принесения Гальбом и Кандидом в 458 г. риз Богородицы, как постройка этих патрициев во Влахернах. Сохранившаяся и поныне эта церковь не дает, однако же, примет такой глубокой древности[68]. Более пробуждает любопытства небольшая часовня с прозвищем Гомонойя в 9 регионе, существовавшая уже во времена Эвагрия, о которой сложилось даже мнение, что она построена Константином для аналогии с храмом Конкордии в Риме. Феодор Чтец дает иное объяснение, указывая, что прозвище ‘Oméonoia дано было часовне, хранившей мощи Панталеона и Марина, в воспоминание о согласном решении 150 епископов при Феодосии Великом по учению о единосущной Троице. Церковь, рядом находившаяся, именовалась Kainouépoliv и упоминается уже Александрийскою хроникою. Весьма вероятно древнее происхождение (иных еще в IV веке) церквей во имя Назария[69] (восстановлена Василием Мак. по причине разрушения от ветхости, ер. ц. Равенны), Винкентия (разрушилась при Юстиниане от землетрясения), св. Агафии[70] (в Триконхе т. е. во дворце), храма Богородицы в доме патриция времен Феодосия В. Евгения, церквей Богородицы в Лифостроте, другой близ м – ря Луки, третьей близ Вуколеона, храма Архангела Михаила у Юлиановой Гавани, его же en }Aiqréif и en toiv Pouséeou, монастыря во имя Илии, церкви И. Крестителя, (или баптистерия), будто бы построенного Константином В., двух церквей Ап. Андрея[71] близ ворот Сатурниновых и другой близ м-ря Стила (или Стилита ?).
Далее, до начала VI столетия в столице имелись Церкви: во имя св. Вассиана, о котором Минеи передают, что этот Святой, прибыв в Константинополь при Имп. Маркиане, так прославился житием и чудесами, что император построил храм в имя его, стало быть чуть неприязни святого, что хотя и возможно было, по свидетельству Феодорита Кирского для Маркиана Кирского, но для нас не может быть обязательным. Также к этой эпохе должно быть отнесено построение церквей во имя Григория Богослова[72] и Иоанна Златоуста, св. Митрофана († 325 г.), первого епископа Константинопольского[73], св. Филимона в Стратегионе, Феодора Тирона – двух церквей с прозвищем Карбунария и Клавдия, муч. Анилины[74], мученицы Гермионы en toiv }Elebéicou, мученицы Ии или Евдокии[75], церкви во имя великомученика Прокопия, вождя времен Диоклетиана, которую возобновил уже Зенон, хотя, вероятно, и не построил сам Константин Б., как говорит Кодин, и которая, весьма вероятно, не та, что построена была Юстинианом и после пожара восстановлена известною Антониною, и наконец, церкви 40 мучеников, основанною будто бы, по Кодину, Ариадною.
Во всяком случае, число этих церквей, набранных нами из разряда неизвестных или даже сомнительных по своей древности, оказывается, прежде всего, крайне не велико, и мы вновь указываем, на этот факт, доселе просмотренный всеми исследователями. Причина же того установившегося взгляда, что уже до Юстиниана византийская столица была наполнена массою храмовых построек (что однако, вовсе не вяжется с научными, историческими взглядами), лежит, по нашему мнению, в сочинении Дюканжа. Его четвертая книга подразделяется на: Aedes aliae (кроме св. Софии) Deo Sacrae, II, aedes Deiparae dicatae, III. S. Michaeli, Angelis dicatae, IV Sanctis prophetis d. V, Apostolis, VI, Sanctis martyribus, VII, Sanctis Virginibus, VIII, aedes Sacrae conditorum etc, и только в XV главе имеется отдел: monasteria Suburbana; все, как известно, в алфавитном порядке. Если ничего нельзя сказать против удобства этой классификации для отыскания сведений о церквах и монастырях, то очень многое против самого их смешения и слияния в одно. В самом деле, тот, кто вздумает основать на соч. Дюканжа обзор религиозных сооружений Византии, хотя бы и не в историческом порядке, будет принужден принять огромное их число даже для древнейшей эпохи. Между тем, как отчасти известно и что легко заключить, так наз. монастыри к IV – V веках и даже позднее (приблизительно до окончания иконоборческой эпохи) были не что иное, как те же дома, но завещанные частными людьми религиозным общинам, и едва ли даже во всех таких домах были церкви, часовни или какие –
